Сидела муха на навозе,
Фикальный втягивая дух;
И здесь её в вульгарной позе
Приметил кареглазый мух.
Девица,обнажив подкрылки,
Фривольно вытянув крыла
И расточая взоры пылки,
Сама кокетливость была.
И этим тварь на куче вязкой
Свела залётного с ума.
За эротической развязкой
Глядели черви из дерьма.
И говорил червяк червячке,
Игриво заходя с хвоста:
"А помнишь время зимней спячки?
Эх,где вы,юные лета!
Уже червята все по кучам
В сады иные расползлись,
Мабуть в чертоге сём пахучем
Вспомянем молодую жизнь?
Совьёмся вновь в клубок заветный,
Тряхнём-ка,бабка,стариной!" -
Глаголил старец бесхребетный
Своей сопутнице родной.
И так ораторствовал лихо
На весь окрестный огород,
Что пожилая червячиха
Дерьмом ему замкнула рот.
А наша аэросистема
Гудящих в жёсткой сцепке мух
Меж тем приемля вид тандема,
Пугала бабочек вокруг.
А те шарахались,бедняжки,
Имея помыслы чисты,
Ещё невинны,как монашки,
Ломая крылья о цветы.
Сей гнусный факт ни в коем разе
Сойти виновным с рук не мог,
О вопиющем безобразьи
Услышал вездесущий Бог.
И что? Как только наша "двойка"
Присела на лице окна,
Как раз мелькнула мухобойка,
И на окне уж два пятна.
Господь с завидным постоянством
Вершит над грешниками суд;
Всем поделом:кому за пьянство,
Кому за ложь,кому за блуд.
Вернусь в обитель из навоза;
Ея жильцы куда скромней,
Но неизменная угроза
Уже висела и над ней.
Так что же с бабкой-хулиганкой
Наш похотливый старичок?
Их ждёт рыбак с консервной банкой
И направленьем на крючок.
И в этом тоже назиданье
И наставление для нас,
Ведь мы же высшие созданья,
Нам твари Божьи - не указ.
Мы о душе,а не о теле
Должны заботиться первей
И ставить чуть повыше цели,
Чем ставят в обществе червей.