Раскаянье моё благослови!

      
На святой земле и грешной,
Далеко от Палестины,
Родила Мария сына,
Не Христа, не херувима...
Много ль минуло столетий?
На плоту иль на дрезине,
Птицей чёрной свет пометил...
Перешагивал, ступая в след копыт,
Из водопада пил студёную водицу,
Каждый вечер брал девицу,
Лилии срывал, и спешив
Он коней, он был утешен,
Рвал лозу у винограда,
Ах, сорняк, нет с нею слада...

Но обмякли его плечи,
Стрелка сказывает: «Вечер!»
Хруст в костях мутИт рассудок,
Не трепещет его дудка,
Он озлоблен, вял и сплетни
Распускает он в столетия,
И чадит печным раструбом,
От тоски жуёт он губы,
Сеть плетёт, на мир злословит,
Боль души как успокоить?

Злобный сын, нашёл ответ,
Глядь в забывчивый рассвет,
Выцвел ситцем ночи полог,
День же стал вдруг мил и дорог,
Вышел, подсушил свой порох,
Блист виагры был не дорог...

Дон-Жуан... любви он хочет,
Душу скрябает, нет мочи,
Кликнул он строкою звучной,
Мышкой щёлкнул злополучной,
Нимфы — с неба, из озёр:
 - Мачо! -  рвут... Наш Пифагор
Подустал, штаны одел,
Зарядил свой самострел,
Револьвер однозарядный,
Одноразовый, о, складно
Пишет он, межу не портит...
Старый конь, из той когорты!

*  *  *

"Уж ломит бес, уж ад в восторге плещет"
         А.С. Пушкин


Не шла душа под правила, и к ночи
Вставал на путь бродяги-подлеца,
Дымила кровь, змея шептала: -  Хочешь?
Скажу любовь с начала до конца,
Красавиц ублажай красивым слогом,
Спеши, чтоб утолить её глаза
И слух... И всё, осталось лишь немного
Она твоя, бери её... о зря...
Она тебя полюбит сгоряча,
Но мозг твой сыт одним воспоминанием,
Твоей любви погасла уж свеча,
Ты новые уста смутишь лобзанием,
Итак кидаешь ты под колесо
Одну, другую, третью, вторит эхо,
Дверь за собою закрываешь вновь,
Я -  сатана, и искушаю человека...
Она -  не человек, она, как мёд,
Должна растаять, ублажив мужчину,
Другая женщина опять тебя зовёт,
И шею подставляет гильотине.
А душу ты её, как пепл, стряхни,
Поверг, быть может, ты её в страдание,
Но у тебя душа пусть не болит,
Она — всего-всего твоё желание...
Когда же ты порыв души, юнец,
Вновь ублажишь и страсть свою источишь,
Любви последней будешь ты беглец,
И спрячешь след под полог ночи...

*  *  *

И снисходительно я, наслаждаясь миром
Прислужниц — дев-рабынь,
Сдувал я пыль, божественная лира,
Тебя одну любил...
Но думал я, стоял под образами,
Не выше я её...
И был я сам в плену её страданий,
Кружился с вороньём...
Я изменился, стал другим и каюсь,
Прости моё тщеславие, как грех,
Не уважал я женщину и маюсь,
Свой коротаю век...

2017.09.06.