Когда линуют кожу лба
Глубокие морщины,
Судьба становится груба
Явленьем дедовщины.
Но только всё наоборот:
Старея и болея,
«Деды» – не злой уже народ,
А «духи» – много злее.
Бегут, торопятся скорей
Занять в метро сиденья,
Как племя юных дикарей,
Готовы на съеденье.
Кряхтя, в вагон заходит дед,
Мест нет, все «духи» сели…
Доволен будь, что на обед,
Тебя, старик, не съели.