Ползла единственная мысль в затерянном углу
мозгов, как муха по стеклу, ища высокий смысл.
А он, как призрачная тень, в мерцании померк.
И в прах убогую поверг, на ночь, сменивши день.
А мысль свербела, как сверло, дырявила висок.
Её зудящий голосок вгонял в тоску зело.
И черно-белый мир темнел, окутав всё во мрак.
Лишь на горе усатый рак как соловей свистел.
След мысли вился и петлял в извилине прямой.
То спотыкался, как хромой, то, словно хвост, вилял.
Пытаясь рифмою связать слов бурный камнепад,
но все, то вкривь, то невпопад, что с графомана взять.