Сначала – с первым глотком вещества –
в шоке, что тебя обманули:
подсунули вместо лазоревой глубины
стаканчик с коктейлем из «Мака» -
скримишь
младенческим воплем,
пытаясь заглатывать воздух,
как втягивать через трубочку
густое пюре вспененного молока.
Но к трём годам –
забываешь об этом.
И забывчивость длится – покуда длишься ты сам.
И вот уже стёрта тебя половина к двадцати годам,
ведь чтобы найти половину – нужно её потерять,
ни дать ни взять.
А после – ищешь похожего
на то,
что потерял в себе.
Так пробуждаются в сердце
и чуткость, и шумное, громкое,
но поиск не знает конца:
ищешь похожего,
но скоро не видишь ни одного лица..
Лобстер,
ты вымучил жизнь человеческую
безрезультатно.
Отшельник,
ты взял тишину своя
в объятия раковины.
Гул свой – спрятал.
И половину свою заполнил соленой водой.
Но ночь настает – и ты впустишь её домой.
А настанет день – тебя не станет.
И крошечный выбросит на берег твой оплот,
и только тогда повстречается тот,
кто заметит и поднесет
к уху твою опустевшую обитель:
услышит голос,
неузнанный никем доселе,
ощутит пульс твой,
никем не подслушанный у твоей груди, пока воздух сжимался и двигался легкими –
повстречается тот,
кто примет тебя так,
как земля впитывает влагу,
как море сливается с небом,
как цельное принимает цельное.
Только не забудь.
Только не забывай больше.
Будь.