На трещине стекла кленовый лист, как пластырь.
Не затворив дверей, запил столярный мастер.
Остались лишь в луче пылинок редких звёзды,
и не тревожит их осенний жидкий воздух.
Пока заказчик мебели не появился, тут
на сутки бич с гитарой нашёл себе приют.
Под шипр из пузырька один с бедой своею
сидит на чурбачке и в стружках ноги греет.
Согнувшись запятой, хрипит с тоской такою,
упав на инструмент небритою щекою.
А пальцы вышивают нехитренький узор:
всё ре-минор, да ми-мажор... и после - ля-минор.
Когда же куцый день под звёздный полог юркнул,
столярка занялась от сонного окурка...
Потом ещё не раз всё это повторится
в природе и в судьбе, и в дереве, и в птице -
осколок древней памяти, крик боли и костёр.
И ре-минор, и ми-мажор, и после - ля-минор.