"Вот родился Фихте!" -
улыбнулись пихты.
"Вот родился Шеллинг!" -
улыбнулся елинг**.
"Вот родился Гегель!" -
улыбнулась мебель.
*Автор осознаёт неидеальность данного слова на данном месте. Лучше было бы,
конечно, чтобы улыбнулись ели. Но тогда бы - с большей степенью вероятности - должен
был родиться не Шеллинг, а Шелли, который, во-первых, не философ, а поэт, а во-
вторых, не немец, а англичанин (не говоря уже о том, что он начисто выпадает из
представленного нами - пусть и неполного - ряда классических идеалистов).
Сам неологизм елинг, хотя и мог бы послужить приятным эквивалентом уже несколько
приевшегося русского ельника, многим может показаться более уместным в совершенно
другом значении - например, в сочетании елинг и пилинг*. Тут ещё припутывается еле-
елинг, совсем уж искусственное словечко, призванное обозначать очень неторопливое
движение.
Мало того, существует ещ; некий эллинг! Как утверждают словари - сооружение для
постройки и ремонта не то кораблей, не то дирижаблей. Нас тут может утешить лишь то
обстоятельство, что эти эллинги когда-то делались из дерева.
**Тут, несомненно, возникают и косметические ассоциации.