Когда с дудочкой тростниковой,
В город Гамельн вошёл кардинал
И забрал он в поход крестовый
Всех детей, даже тех, кто мал
Был настолько, что на закорках
Их несли, кто постарше был,
А в карманы набиты корки –
Те в дороге надёжный тыл….
Когда дудочкой тростниковой
Всех детей он града извлёк,
То с напастью столкнулся новой
Город Гамельн: в нём каждый умрёт…,
Каждый первый – такая доля:
Смерть не шутит…. И вот те на:
Вместо города – чистое поле.
С карт он всех исчез навсегда.
Не осталось там даже Ионы,
Чтоб в весь голос на Бога роптал,
Чтобы к тверди взметнулись стоны,
Чтоб, дерюжку сорвав, растоптал….
Чтобы голос рыдал укоризной,
Чтобы ноги месили прах….
Никого, - чтобы выпить на тризне,
Никого, - чтоб прощанья слова….
Лишь убитое голое поле,
Как огромный-огромный плац,
Где впечатала шаг свой до боли
Тьма полков тысяч несколько раз.
Был ли то парад триумфальный?
Это Смерти такой ритуал?
Или буйствовал бунт карнавальный? –
В хороводе здесь дьявол скакал?
Тщетно всё – нет стенаний и воплей…,
Был здесь Гамельн когда-то…. Когда?
Были стены? На них черепичные кровли?
Где ж осколки и камни тогда?
Где крупицы разбитых витражей,
Где же медь оброненных монет,
Где кострища? - там грелись привратные стражи…
Катакомбы подвалов где? ... Нет.
И погоста здесь нет и в помине даже,
Погребальных аллей для кладбищенских дрог…
Всё сгорело? Но где ж угольки или сажа?
Ничего нет. Какой же наказан порок?
17.09.2017