Неправильный ржавый гвоздик сомнений и горечи,
Засел глубоко в сердце моей жизненной повести.
Оттуда я его пытался достать клещами опыта,
Увы, но мне не хватило терпения и настойчивости.
Кровь уже была отравлена чужой волей и мнением,
Гной страха, остудил пыл борьбы и сопротивления.
Душевные волнения извергались приступами насилия,
Долго ещё мучила одышка от содеянного преступления.