ПОлно баню считать за историю
и, опьянённые банным угаром,
вспоминать наполеонову оргию,-
Москву, спалённую пожаром,
оправдываясь - "ведь не даром".
Не даром, точно так, не даром.
Как веник, веток плоть берёзы,
и, закалённый банным жаром,
бьёт так, чтоб вытекали слёзы
изо всех пор из голой прозы,
распластанной на банной полке.
Так и душа в пару не виновата
вот-вот взорваться на осколки,
как от разорванной гранаты,
в груди у русского солдата.
На ней, как сажа, с той годины,
когда мусью рубил нам выи,
кто были только в том повинны,
что родились в сердце России,
восставшей за Христа мессии.
Мы любим войны вспоминать
лишь те из них, где победили;
в них нам негоже поминать
скольких убитых схоронили,
кого всем сердцем мы любили.
Шрамы солдат свои не скроет,-
на теле множеством ютятся;
разбито тело - ноет, ноет,
былые битвы - снятся, снятся
и в памяти его теснятся.
Пафос стиха пригоден к случаю.
Пережевала история данников;
и, проклиная судьбу невезучую,
плакали горько жёны солдатиков
и горевали по ним их соратники.
Смоет солдат с тела походные
пот и кровь, и дым от сражений,
выйдет из бани под окрики взводного
в блеске медалей и снаряжений
для новых побед и новых свершений.
19.09.2017 г.