Он зло сказал: "Ребенок мне не нужен!
Мне все равно. Избавься от него!"
И захрипел, как будто был простужен.
Огни погасли все до одного...
Но врач ответил:"Извините, поздно.
Я на кусочки рвать не стану малыша."
-Ну помогите! Нынче все возможно.
Я потеряю мужа! В нем моя душа!
Ей вызвали искусственные роды...
Живой и теплый, на окне малыш лежал
В коробке, плакал он, любовью обделенный...
А от больницы отошел трамвай.
И в нем она, от крови не отмывшись,
Спешила мужу послушанье показать.
А он не глядя, в кресле развалившись,
Смотрел футбол. Ему на все плевать.
В ушах стоял чуть слышный плач ребенка.
Слова тех женщин, с ними обувь ей в лицо.
Она оставила с ручонками "котенка",
И в заговор вступила с подлецом.
Ребенок умер. Не крещен. Не принят Богом.
Его душа томится в небесах...
Она живет. Все с тем же Сашей-догом
И едкою улыбкой на губах.
Алла Гриц, Бильбао, 2 июня 17