В раскрытой книге библиограф,
с волненьем, с трепетом блаженным,
мне показал один автограф,
чернильный, блеклый, но бесценный.
И показал эскиз – унылый
речной пейзажик близ деревни.
А подпись автора хранила
листок картонный от забвенья.
Но почему лишь после смерти
Ван Гога или Модильяни
приходит позднее, заметим,
и пониманье, и признанье?
Не замечали Мандельштама
и Пастернака шельмовали.
Потом по листику из хлама
всё аккуратно собирали.
Удачно, коль по жизни рядом
ценитель мудрый и хранитель.
Не даст и шанса он утратам,
всё сбережет он в лучшем виде.
И вдруг подумалось, а сколько
талантов кануло, как в бездну,
разбитых судеб на осколки,
шедевров авторов безвестных!