Не дремлет Русь.
За черной топью
от серых сумерек до зорь
луна отблескивает в копьях,
и держит путь ночной дозор.
Там, за последнею дубравой,
они садятся в поздний час
и пьют медлительную брагу
из жарко золоченых чаш.
А за широким половодьем,
за половецкою межой,
рукой запутавшись в поводьях,
их друг лежит в траве сырой.
Он сладко думает о чем-то,
предсмертным холодом томим,
и белый конь качает челкой
и бьет копытами над ним.
Но не проснется храбрый витязь...
И, светлой скорбью обуян,
седой незрячий ясновидец,
грустит над гуслями Баян.
И видит он ослепшим оком
и черный дол, и вдовий плат,
и слышен далеко-далёко
его неугасимый плач.
1962 г.