В краю коров и коз комолых,
В краю камней
Восстал чабрец и ропщут смолы,
Пасут коней.
Народ на пристани судачит,
Кой хрен живёт,
Где рыжий снайпер на госдаче
Боржоми пьёт.
Среди татарских сыроварен,
Где зной к утру,
Мне этот год судьбой подарен -
Даёт - беру.
Скалу и катер на дозоре,
И жар лучей.
А Крым ворочается в море -
Ни наш, ни чей.
***
Как хлебом пахнет, господи, вот пахнет!
А хлеб нельзя.
А с корабля, как башенное жахнет!
Привет, друзья!
Пока сидишь по запонки в болоте,
Растишь мурло,
Идут ученья летние на флоте
Хохлам назло.
Жуёт старпом имбирное печенье,
Лицом - друид.
Идут на флоте летние ученья
Жара стоит.
...он протирает призменный бинокль,
Топорщит ус,
Он поутру прибудет в Севастополь -
Любимец муз.
Он не грустит о доме и уюте,
Он трёт виски,
Он приспособлен в рубке и в каюте
Писать стихи.
Утонет берег в бледной позолоте,
Но берег - лжив.
Пока стихи слагаются на флоте -
Флот будет жив.
***
В Форосе облачно. Ползёт туман с Байдар.
Едва видны огни береговые.
И кажется мне - войско янычар
Размахивает саблями кривыми.
В Форосе облачно. А голуби клюют
Татарский хлеб, выклёвывая мякиш,
На мокрой гальке. Волны в берег бьют.
И ты не спишь, и кажется, что плачешь.
В Форосе облачно. На том и порешим.
Под кратким игом, облачным Османом
Давай, друг другу просто разрешим
Побыть немного с морем и туманом.
***
"Горiла сосна, палала"
Го-ре-ла стерня на Кубани,
Дымила, горела.
Впивался я злыми губами
В жены моей тело.
Го-ре-ла стерня на Кубани,
Горела, дымила.
А я прижимался губами
К губам моей милой.
Го-ре-ла стерня на Кубани,
Горела, пылала.
К губам прикасался губами,
Но всё было мало.
Го-ре-ла стерня на Кубани,
Горела, не гасла.
Го-ре-ла стерня на Кубани,
Гори, гори ясно.
***
Александру Ремизову.
Коровяк, подсолнухи и клевер, бабье лето – жаркие деньки. Поезда, идущие на север, подают короткие гудки. Пью кефир «Любаня из Кубани», мимо ив и розовых кустов по шоссе – хоть сталкивайтесь лбами – понемногу еду на Ростов. Жар сухой, как в лиственничной бане, то ли воздух, то ли жидкий воск. Через пекло выжженной Кубани, через знойный город Тимашёвск. Старики – как пишут на иконе – статные, сухие старики. Нет коней; а чудятся мне кони, боевые кони, казаки. Всюду только пасеки и пашни, полусонный мир и благолепь. Что же я всё вижу день вчерашний – в рукопашной вздыбленную степь? Вижу перекошенные лица, всполохи непрошенной беды, ночью запалённые станицы, погорельцев около скирды?
...сироты и сгорбленные спины, глотка опалённая и грудь... Просто мимо Неньки-Украины пролегает путь.