Ты веришь,
я вот тут всё про весну да про музыку,
и не знаю уже, не прав или не права:
пашу, как дьявол, бросаю которую музоньку,
приползаю домой на бровях.
Кидаюсь в постель, аки в самое чёрное море:
потому что жуёшь подушку, а она солёная.
Усталость, это когда "долой" и "домой" —
практически одно слово.
Мне ведь и правда хочется моих тринадцати лет,
Невской девственности, полуденного Эрмитажа.
Но ни девочки из Питера больше практически нет,
ни просто девочки даже.
В зеркалах я пока ещё вижу её глаза,
если, наплакавшись, вдруг дочиста выпотрошен.
Жизнь — игра, говорят,
только в ней мы
явно не за
выигрышем.
Понимаешь, безмолвный мой, верный мой адресат,
до образа выросший (впрочем, это — детали):
я умею
писать лишь =
словА на ветер бросать,
чтоб они взлетали,
чтоб они летели журавликами беленькими
прямо к солнцу и крыльев от пламени не берегли.
Накрывает волной одеяла и не добраться до берега:
я уже заплыла за буйки.