Бог на ладони моей распахнулся крестом,
Ласково глядя в серую гладь потолка.
Сгусток покоя крошечно-золотой —
Негой теплыни в заиндевелость кожи.
Март — а зима никак не покинет престол:
Там, за стеною, пурги неустанный стон
Улицы лижет. Знаю наверняка:
Вторник сегодня. Разум, о, сердцу вторь!..
Окоченевшая, в людной томлюсь прихожей.
Дверь на меня взирала надгробной плитой:
Скрипнула — закопошился в желудке такой же
Липко-холодный дремавших червей клубок.
Ручку рванувши, вхожу. Хладь очков запотела.
Жидкую душу в сосуде продрогшего тела —
Через порог я решилась, держась за бок.
Очередь. Горечь слюны. Не желая полемик,
Тихо сижу в хвосте, надломившись в коленях,
А на ладони — крестом распахнутый Бог,
Капля истомно-горячего эликсира
Мудрости, правды, вечности, светлой силы…
Бог
глядит в потолок,
Я же — в Господа сиро
Вгрызлась взором трясинным — крепко, спесиво…
Взором вцепилась в Спасителя. Save my soul!..
— Девушка! Очередь ваша!
— Уже? Спасибо.
Вставши, ползу к окошку побитой псиной
С Боженькой, сжатым истово в кулаке.
Месит, свистя, массу мыслей мастак-муссон:
Там, в голове, не смолкает метели стон…
Господи, кем становлюсь я, родимый? Кем?..
Отче наш, иже еси на небеси,
Силы дай мне вконец не лишиться сил.
Отче наш, да святится имя твоё…
Жар в кулаке — знак того, что я не одна.
Хлеб наш насущный дай нам днесь — как дана
Спесь — приклонившись, в квадратный глянуть проём
Окна —
Чуя под сердцем зуд нетерпения, зуд…
Бог в кулаке — сгустком нежности. Добр он к нам,
Точно привыкший к тому, что его — сдают.
Отче, долги земные прости, словно встарь, —
Да до того, как я окажусь должна…
Не серебром тридцатка, за грамм — косарь:
В наши дни такова распятью цена.
Крест мой на вид — сантиметра два в высоту;
Грамма на три потянет — считай, повезло!
Иль залатать долговые дыры в быту,
Иль даже к маме (денька на четыре) — в село,
Иль, может, плюнуть — да закрутить сабантуй,
С другами скинувшись на незабвенный пир…
Господи, кто ж там гудит во мне: «Эх, не болтай —
бунтуй!..»
Господи, укрепи.
Нет мне свечения сочно-спокойных лампад.
Это ломбард.
Отче наш, да не введи нас во искушение…
Отче наш, да избави нас от лукавого…
— Девушка! Что вы хотели? — о, это уже не я.
— Девушка, мы закрываемся! — это карма.
Улица. Мутью, никак, настоналась метель.
Странно светло — захлебнуться в будничном гаме.
Суетный город на головы зданий надел
Небо моё — обессиленное, обессиненное.
Крест в кулаке. Залежавшийся снег под ногами.
Господи, ты со мною, со мной… Спасибо.