I.
(В образе маркиза де Сада)
Я в абсолют возвожу
только свободу инстинктов,
похоти прежде всего –
плоти закованной глас.
Можно, как я, и в тюрьме*
быть абсолютно свободным –
и о себе сочинять
мифы немыслимые…
II.
(A propos)
Вопреки расхожему мнению надо бы уточнить, что С. был осуждён отнюдь не за свои сочинения, но за реальные преступления, и если бы его тёща, мадам де Монтрей, не обратилась к самому королю с доносом на беспутного и агрессивного зятя, ещё не известно, стал бы бывший полковник кавалерии величайшим в иcтории бунтовщиком и гонителем морали с мировой славой…
Что поражает - его, уже в зрелом возрасте, 43-летнего, самооценка, в письме к жене, написанном из знаменитой темницы: «Самый честный, самый прямолинейный и самый деликатный из всех, живущих на земле (...) вынужден заниматься аутоэротизмом восемь раз в день».
Не в этой ли, скажем так – сверхактивной функции той железы, которой нет у женщин, первопричина всех бед столь же знаменитого, сколь и несчастного маркиза?
*13 лет только в Бастилии, в одиночной камере, не считая других тюремных сроков! Вот уж и вправду, можно с ума сойти… Кстати, С. и закончил дни свои в «Национальном доме призрения для умалишенных».