В шеренге непризнанных есть своя стать,
В ней отражается тень всех великих,
Проще простого – не замечать,
Знаешь, ведь есть просто лица и Лики.
Знаешь, как сладостен этот полет,
Где для свободы нет прочего мненья.
Главный в истории все же народ-
Он проверяет душой все сомненья.
Наперекор чьим-то важным сужденьям
Он выбирает вождя и певца.
Жаль, после смерти придет награжденье,
Жаль, что не гложут сомненья глупца.
Знаешь, чем лечат людское тщеславье?
Нет, не паденьем с больших пьедесталов.
И рассуждая с тобою о славе,
Столько я нужных минут променяла
На доказательство всех «от противных»,
На убежденья – пустая затея,
Если нужны нам осенние ливни,
То не для влажности – для вдохновенья!
Если мне ночь подарила бессонницу,
Не для мытарств, чтоб попить валерьяны.
Без приглашенья стихи ко мне ломятся,
Чтоб залечить мои свежие раны.
Вот и последнее слово так к ряду,
А за окном ночь прошла, и светает.
Вам не понять, как бываю я рада,
Если вдруг что-то меня вдохновляет.
Слава – пустое ненужное слово,
Кто-то его в кабинетах, в застенках
Держит. И цену назначат вам снова,
Чтобы пред ней вы к руке, на коленках.
Вас напечатают где-то в журнале,
И среди многих заметят едва ль?!
Да неужели об этом мечтали?
Да неужели и есть та медаль?!
Пусть я в шеренге непризнанных буду,
Пусть не попавший в корзину я груздь.
Мимо меня пусть вся слава салютов,
Не испытаю от этого грусть!