Хвост, по мотивам Дж. Боккаччо
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!!! В данном тексте присутствует ненормативная лексика.
Действующие лица
КРЕСТЬЯНИН
КРЕСТЬЯНКА
МОНАХ
АВТОР (голос за сценой)
Пролог
АВТОР
На хуторе, в провинции глухой,
Случился казус, вот какой.
К чете крестьян, что на отшибе жили,
Шальные ветры путника прибили.
Монах к ним в дом стучится с просьбою простой:
МОНАХ
«О, люди добрые, пустите на постой.
Мне б лишь поесть и обогреться,
Ну и стакан вина, когда найдется».
КРЕСТЬЯНИН
Конечно, заходи, Святой отец.
Дадим вина, и есть вот холодец.
А спать в хлеву, уж ты не обессудь,
Мы люди бедные и места есть чуть-чуть.
МОНАХ (в сторону)
Притом, что сам крестьянин - деревенщина нескладный,
Вид у его жены налито – сдобно – ладный.
Кобылка добрая и с внутренним запалом,
С такой недурно оказаться бы под общим одеялом.
И плоть ретивую её бы обскакать,
Да так, чтоб заскрипела бодро – весело кровать.
Клокочет в ней невыбранный задор,
Эх, был бы случай, я бы ей со всей душою впёр.
Вина с улыбкою мне лукавой подливает,
И жопой сдобной так игриво колыхает,
А сиськи в вырезе налитые дрожат,
Ах, это дьявол меня манит прямо в ад.
КРЕСТЬЯНКА (в сторону)
Монаху бедному так тяжело живется,
Ни с кем Святой отец из женщин не ****ся.
Один лишь в мыслях у него Священный Бог,
И не к чему ему отросток тот, что между ног.
МОНАХ (сам с собой)
Здоровье в бабе брызжет через край,
Такую, как увидишь, губы сами просят: «Дай!»
Пригожи ляжки и налиты ягодицы,
У молодой прекрасной кобылицы.
Как жопа широка её и гладка,
Какая статная, пригожая лошадка.
Хлопочет весело и радостно гарцует,
А на лице вопрос: «Ну, кто ж мне нынче вдует?»
Картина 1.
АВТОР
Хозяева легли и гость их тоже лёг,
Входную дверь закрыли на крючок.
И женка молодая к мужу под бочок:
КРЕСТЬЯНКА
«Не хочешь ли мне вставить, муженёк?»
КРЕСТЬЯНИН
Нет, рядом гость. Нам будет не удобно.
Кровать начнет скрипеть и шоркать дробно.
Отложим это дело. Я на пахоте устал,
На поле я как вол весь Божий день пахал.
А ты вдруг с глупостью. К тому же теперь пост.
Нет, нет и нет. Услышать может гость.
Услышав рядом стоны, может он проснуться.
И сразу же поймет, что тут ебуться.
Благоразумней будь моя жена,
Когда тебя смущает Сатана.
Сумей желанье плоти побороть.
Когда в тебе неистовствует плоть.
Ты Богу лучше помолись,
И, успокоясь, спать ложись.
Весь Божий день соху я в поле волочил.
И не осталось вовсе на утехи сил.
КРЕСТЬЯНКА
Работой мой замучен мужичок.
Лошадки нет. Ах, кто бы нам помог?
С сельскохозяйственной бы справиться работой,
Чтоб ночью мог заняться он с мной еботой.
Хотела бы я быть здоровою кобылой,
Тебе тогда б в хозяйстве подсобила.
Пахать ли, сеять, иль бороновать,
Потребность ли придет в телегу запрягать.
Картина 2.
МОНАХ (находясь в хлеву, подглядывая и прислушиваясь к разговору за стеной)
За ночь он ей не бросит палки не одной,
Пренебрегает молодою он своей женой
А я без ласки женской - нежной изнываю,
Ворочаюсь, не сплю и слёзы проливаю.
АВТОР
Крестьянин, встав под утро, чтоб до ветра прогуляться,
Решил, как гость устроился в хлеву, поинтересоваться.
И в хлев соседний он с заботой заглянул.
И для вниманья привлеченья, кашлянул.
МОНАХ (навстречу Крестьянину)
Не беспокойся, добрый человек.
Бог обеспечил мой суровый век.
Вот эта вот растрепанная кляча –
Моя подруга, не сказать иначе
Со мною делит все мои невзгоды,
В погожие деньки и в непогоды.
Она повсюду странствует со мной,
И стала мне и близкой и родной.
Тебе секрет я так и быть открою-
Ведь под её обличьем не одна, а двое.
Лишь ночь, она супругой мне оборотиться,
И спать со мной в одну кровать ложиться.
И ласками её я бурно осыпаю,
До той поры, пока не засыпаю.
А утром, заалеет лишь восток,
Я собираю споро свой мешок.
И снова её в лошадь превращаю,
И путь свой дальний продолжаю.
Она трусит и я на ней верхом.
Удобства масса в превращении таком.
Могу тебе я деле схожем пособить,
И в кобылицу твою женку превратить.
Тебе прямая выгода от этого друг мой.
Я метод знаю – заговор такой.
Ты сможешь сеять и пахать.
А на ночь лошадь снова в бабу превращать.
И спать с ней вместе, так как муж с женой.
Решайся, хотя метод этот не совсем простой.
КРЕСТЬЯНИН
Всё это так, конечно же, милейший,
Но не слыхал я, чтобы вырос хвост у женщин.
МОНАХ
Знай, это будет самый первый случай,
Себя сомненьями напрасными не мучай.
(Крестьянин уходит советоваться с женой )
Картина 3
МОНАХ (оставшись один, рассуждает вслух)
Ну, надоумил ловко Бог меня,
Чтоб славно так устроилась ебня.
Ему и в голову сначала не придёт,
Что перед ним его жену другой ****.
И кто? – Святой отец. Монашек.
Таща её к себе за мякоть ляжек.
При нём самом и без смущенья.
Вот это будет превращенье.
Предвижу, славно я с ней душу отведу,
Хвост пришивая, вставив *** в её манду.
Она уверенная будет, что стараюсь я исправно.
Да, выйдет всё, довольно презабавно.
Всё решено. Её я смачно отхуячу.
Поставлю раком, задницу отклячу.
И кончится Великий Долгий Пост.
Когда заправлю член ей в полный рост.
Она горяча, точно как кобыла,
Приделать хвост ей вправду будет мило.
Возьмусь за дело я, как опытной портной.
МОНАХ (бросает взгляд вниз)
Придется постараться нам с тобой.
Поёбка будет мне сегодня в масть,
Заправлю *** в ****ы слюнявой пасть.
Пускай потешиться мой орган налитой.
В контакте тесном с доброю ****ой.
Держись кобылка вороная.
От похоти к тебе я изнываю.
Накину на тебя я строгую узду.
Как член вопру тебе в манду.
Лишь утро раннее наступит,
Елда моя себя, что силы есть залупит.
Готовая в глубины тесные нырять,
И узкий лаз собою расширять.
Картина 4
(возвращается крестьянин вместе с крестьянкой)
КРЕСТЬЯНИН
Я всё ей толком рассказал. Она согласна.
Как ясный день с женой моей мне ясно,
Что нам нужна твоя, как воздух ворожба,
Чтоб наша в корне поменялась бы судьба.
МОНАХ
Ну, раз согласны оба, всё исправлю.
Её, раздевши, на колени я поставлю.
И стану я молитвы бойко совершать,
А ты не вздумай мне и ей мешать.
Загвоздка ж основная будет в том,
Что повозиться мне придется здорово с хвостом.
Не просто волос конский пришивать.
Иглой орудуя, опять, опять, опять.
Придется хорошенько повозиться,
Иглой своей, скользнув под ягодицы.
Чтоб вышел полноценный результат.
И пышный хвост её украсил зад.
МОНАХ (обращаясь конкретно к крестьянину)
Что не увидишь, всё смотри молчком.
Как буду хвост я пришивать ей челноком.
Ты мне ни слова не скажу под руку,
А то испортишь этим всю науку.
Работа трудная мне очень предстоит,
Покуда на коленях женщина стоит.
Трудиться буду я над нею два часа.
К хвосту ей, пришивая волоса.
А ты, уж куманёк, молчи давай,
Чтоб дело не испортить не встревай.
На то ведь ворожба и создана святая,
Что хвост, где надо вскоре прирастает.
А если он прирос, то тут считай готово,
Останется сказать магическое слово,
И сразу же свершится волшебство,
Как только я произнесу его.
Советчики мне будут не нужны,
Условья с тишиною мне важны.
Старанья с послушаньем пригодятся,
Но мужу особливо незачем соваться.
И в совершенье чуда вера.
МОНАХ (замечание в сторону)
Ну и усилья налитого хера,
Чтоб сказку в явь на деле воплотить,
И хвост кобылы женщине пришить.
МОНАХ (обращаясь к крестьянке)
Должна в себя впустить ты, как кобыла,
Иглу, которая бы хвост тебе пришила,
И потерпеть, как станет она шить,
Ведь взявшись за шитьё не стоило б спешить.
МОНАХ (обращаясь к крестьянину и крестьянке)
Не может план вполне осуществиться,
Коль об условьях наперёд нам не договориться.
И эдакое наше дело точно не удастся,
Коль кто решит, без ведома вмешаться.
МОНАХ (обращаясь непосредственно к крестьянке)
Ты от волненья не дрожи,
А будет страшно. Просто ржи.
И все уйдут твои тревоги,
Как только ты свои расставишь ноги.
МОНАХ (обращаясь к крестьянину)
Сейчас явлю я чудо рукоположенья,
Чем испарю ненужные сомненья,
Огладить только стоит мне как следует живот,
Как вскоре шерстью он гнедою обрастёт.
Всё тело должен я огладить и негде не пропустить,
Чтоб шерстью конской тело обрастить,
Задача прямо скажем не простая.
МОНАХ (в сторону)
Я от желанья, словно сало таю.
МОНАХ (обращаясь к крестьянке)
Тебе теперь раздеться предстоит,
Чтоб оценить я мог, у материала вид.
И встать, упершись твёрдо, на колена,
Вот тут вставай, тут очень кстати сено.
Пусть эти сиськи налитые,
Упругие, нагие и тугие,
Преобразятся в грудь кобылы!
АВТОР
И жать и мять ей грудь со страстной силой.
МОНАХ
Пусть эта жопа скоро станет крупом,
И ну водить по ней своим горячим щупом.
Пусть эта шерсть, что только на манде,
Покроет всю тебя повсюду и везде.
А также пусть вот эти ляжки,
Вдруг превратятся в ноги от коняшки.
Пусть эти зубы и вот этот рот,
Овес теперь с охотою жуёт.
За место всех волос пусть будет грива.
АВТОР
Он продолжал, её лаская нелениво.
Её по сиськам истово он гладит,
Готовя к действу, как он хвост ей свой приладит.
Уже заметен явный бурный рост,
Иглы, которой пришивать он будет хвост.
МОНАХ
Я хвастаться не буду, но уверен я в успехе
АВТОР
Сказал он, учинив осмотр её прорехе.
МОНАХ
Тут место есть, где хвост кобыле прирастить,
Я шанса доброго не вправе упустить.
Кобыла будет лучше всех кобыл.
АВТОР
И лапой между ног ей заводил.
МОНАХ (в сторону)
Уж я то постараюсь, я поворожу,
Вот только *** в неё поглубже засажу.
Тут материал уж очень подходящий,
Ну и потешу же я свой набухший хрящик.
А после, если что, не грех и притвориться,
Что не смогла, как ни радел лошадка получиться.
МОНАХ (бодро вслух)
Я чувствую прилив в себе и вдохновенье,
И чудо делать дивное в себе огромное хотенье.
Я справлюсь с этим делом только так.
АВТОР
Сказал, ощупывая он свой вздыбленный елдак.
МОНАХ (к крестьянке)
Хвостата будешь, только потерпи чуток.
АВТОР
Промолвил он её, зажав её лобок.
И пальцем в скользкую нырнув раздвинул щель,
Уверен стал, что он свою достигнет цель.
МОНАХ (к крестьянину)
Мне не мешать советом и подмогой,
Как я займусь своей беседой с Богом.
Тебе спокойно предстоит да и бестрепетно взирать,
Как буду я под жопу ей впирать, и чур советов не давать.
АВТОР
От нетерпения ****атая кобыла,
Налитым крупом плавно заводила.
Так хочется ей стать пригожею лошадкой,
С густою шерстью и норовистой повадкой.
МОНАХ
Хорошая у лошаденки будет видимо порода,
АВТОР
Он приготавливает ***, для скорого уж ввода.
МОНАХ
Прекрасный у неё предвижу экстерьер.
АВТОР
Под рясою своей нащупывая хер.
Картина 5
АВТОР
Добротную елду он из под рясы достаёт,
Залупу оголив, подводит ей в проход,
И Богу вознеся хвалу, чтоб справить превращенье,
Хвоста едреного к ****е мохнатой приращенье.
МОНАХ
Пришла пора заняться главной ворожбой.
АВТОР
Он говорит к манде приставив хер тугой.
И давит внутрь не спеша и понемногу,
Дав время, чтобы *** нашёл в манде дорогу.
МОНАХ (крестьянке на ушко)
Не смей орать, кричать, кусаться,
Как *** начнет в тебя внедряться.
****ы растягивая складки перепонки,
Достать пытаясь аж до самой до печёнки.
Терпи, молчи, не подавая виду,
И про себя не думай про обиду.
Коль мужу захотела сделать ты приятно,
Терпи, как я начну водить туда - обратно.
АВТОР
От этого упорного монаха заклинанья,
Возникло в бабе клитора дрожанье,
И слизь наружу стала поступать,
Поняв, как будет он над нею колдовать.
Горячий *** в манду её собой упёрся,
О кромки нежные и чуткие потёрся,
И женщина почуяла, как из глубин горячий сок,
По ляжкам у неё волной жаркою потёк.
Вот, помолившись, вдул да так, что пошатнулась,
За жопу тянет, просит ниже, чтоб нагнулась,
Могучим членом загоняет ей в нутро,
Терпеть не в силах, так его разобрало.
Махровую он дырку, что есть силы трёт,
Елду в неё налитую суёт, суёт, суёт,
Здоровую, длинною в локоть, Колбасину,
Всё с присказкой, пусть мясо это будет доброю кониной.
МОНАХ
Приделать хвост – задача не простая.
АВТОР
Он комментирует, в ****у свой *** впирая.
МОНАХ
Он может и совсем не прирасти,
Когда кой как кобылу проебсти.
АВТОР
Святой отец не больно то и прост,
Ускорил хвост свой буйный рост,
МОНАХ
Я это ощущаю очень - очень чутко,
Терпи, терпи, терпи, моя малютка.
Неукоснительно должна всё соблюдать,
Когда внутри он будет с силой наседать.
Твоя задача – делу бойко помогать,
И задом на челнок потуже наседать.
КРЕСТЬЯНКА
Я одного теперь по-настоящему боюсь,
Вдруг в лошадь я не превращусь,
Не оправдаю чаяний – надежд,
Хотя осталась вовсе без одежд.
МОНАХ
Не бойся, я уж постараюсь,
Как надо поднажму - поупираюсь,
Успех нас полный в этом деле ждет,
Когда не встрянет между нами идиот.
(оглядывается на крестьянина)
АВТОР
Конец, скользя, заходит в узкий вход.
Освоившись, ****, ****, ****.
Манда её крутиться бодро под концом,
Святой отец же ржет, довольным жеребцом.
Здоровый ***, совсем как жеребячий,
Её ***чит, и ***чит, и ***чит.
В манде творя своё движенье,
И в женщине к себе, рождая уваженье.
Елда налитая, впираемая в щель,
Крутиться и вертиться, достигая свою цель,
Дрожит, вибрируя, трясется заглубляясь,
А он её теснит плотнее прислоняясь.
Загнал, задвинул весь свой без остатка,
Раздвинута упором *** жарким матка,
И к заднице её прилип его живот,
Со всей своей немалой силой он её ****.
КРЕСТЬЯНКА
Как может он внутри волшебно ворожить,
Стремясь мне хвост добротнее пришить,
И я уже уверена, что он его пришьёт,
Как только ещё малость так то поебёт.
Старается ретивый мой портной,
В меня пихай с чувством налитой.
Готова я воскликнуть: «Иго-го-го!»
От неудержных мощных выпадов его.
АВТОР
Она ещё и жеребенка может понесёт,
Он думает меж тем пока её ****.
Запихивая ей на всю длину,
И проникая прямо в глубину.
А мужа между тем во время наблюденья,
Берут уже понятные, немалые сомненья,
Ведь раком он её вовсю сношает,
В то время как он хвост ей пришивает.
КРЕСТЬЯНИН
Нет, раз сказал молчать и не соваться,
От замечаний лучше вовсе воздержаться.,
Пускай ещё немного с чувством поколдует,
Ведь станет она лошадью, как только он ей вдует.
АВТОР
Член вздыбившись без боя не сдаётся,
Пока в её нутро донельзя не упрётся,
Свершая функцию чудесную свою,
Не выплюнет наружу бурно молофью.
МОНАХ
Как сладко егозит красотка на хую,
Покуда я в неё спускаю молофью,
Дошла видать до крайней точки,
Но это, бабонька пока ещё цветочки.
А ягодки, те будут уже вскоре, погоди,
Как в раз второй тебе заправлю яро позади,
Блаженство настоящее тогда ты испытаешь,
Когда от ебли сладкой криком зарыдаешь.
Картина 6
АВТОР
Её **** он в раз второй, елды своей не вынимая,
Стараючась упорно, хвост ей пришивая,
Намерен в раз второй он ей его пришить,
Но в раз второй уже не будет он спешить.
Налиты яйца его силою коня.
МОНАХ
Ну, погарцуешь ты лошадка у меня,
Как я тебе потуже заведу и вдую!
АВТОР
Она, с согласьем, томно: «Погарцую!»
КРЕСТЬЯНКА
Монах умеет славно чудо сотворить,
Когда елдой своей начнёт водить,
Нет никакого с мужниной сравненья,
Его елды в меня проворное внедренья.
Меня заводит этим он, как никогда,
Ах до чего же его вёртка у меня в манде елда!
Движения уверены, порывисты и ловки,
Разнообразны и не знают даже малой остановки.
Ударит вниз, и сразу вверх направит член,
Да так, что поднимаюсь я с колен,
Поднята на елде его от пола,
И повторяется все это снова, снова, снова.
МОНАХ
«Но! Но!! Пошла резвее кобылица.
Тут нужно порезвее шевелиться!
И не лениться, не лениться!!
АВТОР
И тычет, тычет, тычет ей под ягодицы.
По жопе хлопнув, хрипло погоняет,
И загоняет, загоняет, загоняет.
МОНАХ
Ну вот, теперь не в шутку разошлась,
Маненько поумерь-ка свою страсть.
Ах, хороша! Чего ж я тороплюсь,
Так не годиться, враз опорожнюсь.
Нет я теперь спешить не буду,
Значительность присуща чуду.
Когда работаешь серьёзно, то не кстати прыть,
Нам нужно темп немного изменить,
Тру, милая, маленько тормози!
И на хую собой так не егози!
А то сорвешься ненароком с ***,
В запале ебли бешено гарцуя,
Давай ка равномерно, с расстановкой,
Продолжим нашу сердцу милую поёбку.
Добьюсь и так, что ты в восторге закричишь,
«А ну, заправь поглубже голый шиш!»
А я понятно, отзовусь и поднажму,
Чтоб добрую разрядку дать ему.
АВТОР
Уж баба от восторгов и наскоков тает,
А он стегает, и стегает, и стегае.
МОНАХ
Кобылкой ты горячей будешь, моё слово вспомяни,
Ты только пришивать мне подмогни.
Я в этом деле мастер и умелый,
Умею я заняться этим нужным делом,
И равным мне я думаю, что нет.
АВТОР
Он заявляет ей с одышкою в ответ.
КРЕСТЬЯНКА
Святой отец толк в ебле понимает,
Сует наискосок и с поворотом вынимает,
А в раз другой, в другой пихает бок,
Умелый, опытный до ужаса ездок.
АВТОР
Она в истоме бурной, жаркой стонет,
А он то вынет, то опять загонит,
Блаженство к ней сошло с небес,
И поселилось, где манды кустится лес.
КРЕСТЬЯНИН
Всё подозрительно мне в этой ворожбе,
Как тянет он её за жопу, взяв к себе,
А притянув, назад её тотчас толкает,
А вытолкнув, опять как прежде надвигает.
Она ж вошла, похоже, полностью во вкус,
Твердит: «От радости вот-вот я обосрусь!»
Ну а его похоже это вовсе не смущает,
Всё тверже он и твёрже он и твёрже загоняет.
МОНАХ
Да баба снова очень сильно разошлась,
Видать, что с мужем кое - как еблась,
Елды ей доброй явно не хватает,
Мандою без остатка весь мой *** вбирает.
И стонет сладко: «Ой-ёй-ёй-ё-ё-ё-ё-ёй!!!!»
Вертя-тряся своей истошно головой.
Видать её не в шутку разобрало,
Кровь прилила в лицо. Раскатисто заржала.
КРЕСТЬЯНКА (ржет)
АВТОР
Зажавши титьки у неё, как кочаны капусты,
Он натянул её на член взъярившийся до хруста,
И крякнув, засадил донельзя в её глубь,
С присказкой: «Корешок мой хорошенько приголубь!»
Способно разогнать её последние сомненья,
Елды его могучее в неё проникновенье,
Уж в скорости она кобылой ладной станет,
Как только края матки ***м он её достанет.
И жаркою струёй по стенкам ливанёт.
Тотчас, как надо, хвост и прирастёт,
На славу будет шелковистым он и длинным,
Как будто у лошадушки, ей виденной, былинной.
АВТОР
Уж он в неё сует вовсю, напропалую,
А ей важней всего тесней прижаться к хую,
И ворожбою так они вдвоём увлечены,
Что им советы посторонних точно не нужны.
А муж не выдержал, увидел оба дышат тяжело,
Монаха в этот миг как раз разобрало,
Спешит скорее дать им скромную подсказку,
Словами, да и пальцем, не имеючи указку.
КРЕСТЬЯНИН
Вот тут бы надо хвост кобылий пришивать.
АВТОР
Пытается монаху он на жопу указать.
КРЕСТЬЯНИН
Гораздо более тут место подходяще.
АВТОР
Он шепотом твердит своим свистящим.
И тут же содрогнулся член монашеский в припадке,
Ей напуская сока густо-пенно-смачно в матку,
Хозяин члена переводит с шумом дух,
Отряхивая пену с яиц сразу своих двух.
Картина 7
КРЕСТЬЯНИН (рассуждая сам с собой)
По мне, так хвост решил пришить он очень низко,
В том месте, где у ней расширенная писка.
Всё выйдет очень даже неразмерно - несуразно,
Смотреться будет очень даже безобразно.
КРЕСТЬЯНИН (обращаясь к монаху)
Послушай, мне ж со стороны моей видней,
Что не туда хвоста ты пришиваешь явно ей.
Прости, но я хотел бы все же подсказать,
Чтоб стал повыше ты хвоста ей пришивать.
По-моему, так у кобылы хвост,
Над жопой начинает буйный рост.
Его ты слишком низко пришиваешь,
Пропорцию тем самым нарушаешь.
МОНАХ (в сторону)
А ведь он прав, достойная подсказка.
И в нужном уж объеме смазка,
Меж половин её налитых набралась.
АВТОР
И тут работа настоящая с кобылой началась.
Ой жопа хороша, толста, тверда и бела,
И до неё ему теперь найдется дело,
Её в неё он тоже непременно поебёт,
Испивши страстно горько – дикий мёд.
Она орет от боли и кривится,
Как он над нею шевелится,
Весь словно коршун напряжен,
Елде своей вдогон, бодает жопой он.
Видать она никак, совсем не ожидала,
Что в переплёт теперь такой попала,
И то что хвост начнёт свой рост из глубины,
И что такие тут серьезные усилия нужны.
КРЕСТЬЯНКА
Не думала, что это будет такой пыткой,
И пришивать решиться он суровой ниткой,
И будет так-то продолжительно шитьё,
«Ой, бедное очко несчастное моё!»
АВТОР
Бодра, сильна его елда и горяча,
Сейчас заправлю! С приговоркой: «Щя – я –я!!!
Поддался силе буйной мускул её нежный,
И вглубь нырнул портняжка безодежный.
Войдя в очко меж полушарий сдобных,
Руками грудь её зажав, в руках своих огромных.
Монах вздыхает от натуги как кузнец,
Вгоняя с силой всею в задницу конец.
Кобыла от его усилий криком стонет,
Он только вынет, тут же вновь загонит.
Упрямо делая к стежку еще стяжок,
Вгоняя в тесноту упрямый свой рожок.
КРЕСТЬЯНКА
Неужто весь его он в жопу мне впихнёт,
Ведь очень даже узок в неё вход.
МОНАХ
Засунул все-таки, раздалась вширь дыра,
Теперь ей эдак вдуть пришла удачная пора.
АВТОР
Бодрей, ловчее дело трудное пошло,
Когда очко её его орудье приняло,
Боль отошла, дав место ощущеньям новым,
Ебуться, как и прежде, одним словом.
Ну. вот и попривыкла. Уж мурлычит,
Пока он в темпе ровном в неё тычет,
Почувствовав в том привкус необычный,
Ловя мандою взмах его яичный.
МОНАХ
Ей тоже видно смачно подо мной,
Как жопой вертит с вставленной елдой.
И *** сгибается в движении дугой,
Зажатый жопою, в объятия тугой.
АВТОР
Вот жопы ладной, оглядев извив,
Он в члене крови буйной чувствует прилив,
И член его в восторге дервенеет,
И норов буйный в яйцах молодеет.
КРЕСТЬЯНКА
Колдуя-вдуя хера только не щади,
Елду поглубже в круп мне засади.
От ворожбы опять схожу с ума.
АВТОР
В припадке страсти снова думает сама.
Картина 8
КРЕСТЬЯНИН
Что делает над нею, вот похвост,
Уж добрых два часа ей пришивает хвост,
И между делом со значеньем говорит
Что недостаточно покуда хвост пришит.
Решил при мне мою супругу опозорить,
Решился ей при мне ***ло запердолить,
Святого в нем ни капли видно нет,
Он в задний ей проход сует, сует, сует.
Ага теперь я вижу, что он точно неспроста,
Приделать ей хотел едреного хвоста,
Под видом чуда он отросток – переросток ей сует,
И попросту в моем её присутствии ****.
Чего творит елдой своей поганой,
Валтузя в дырке её тесно – сраной.
А ну – ка быстро вынь свой член наружу,
И нечего творить, что делать должно мужу.
Боюсь, что дело вовсе тут нечисто,
Вот заводил он жопой своею шустро-быстро,
И выпустил протяжный долгий вздох,
И вдруг застыл, как-будто бы издох.
Лишь ноги мелко от усталости дрожат,
И стал стеклянно-одуревшим взгляд,
Как будто баба уж не в шутку умирает,
Когда он ей с размаху в задницу впирает.
Хвост много выше должен прирасти,
А в этой позе ты её решил лишь поебсти,
Найдя предмет с женой моей для блуда,
И вовсе нету повода, чтоб совершилось чудо.
Не нужен хвост, не будет пусть хвоста!
АВТОР
И ебаря по жопе Ата - Та – Та.
А тот, хоть и спеша, но сделал своё дело,
И молофья со свистом полетела.
Уж он дрожит от напряженья,
Свершая бурно семяизверженье,
А муж, глядя на этот дикий вид,
Ему не выдержав кричит, кричит, кричит.
КРЕСТЬЯНИН
Сейчас же, слышишь, прекрати,
Мою жену бесстыжую ебсти.
Когда не прекратишь, то я дубину,
Сломаю об твою обманщик спину.
МОНАХ
Сейчас, сейчас, я прекращаю,
Вот только стёжку достягаю,
И прочь из дома вашего долой,
Не нужен видно вам талант портняжный мой.
АВТОР
Свой хер он вытащил наружу,
И показал для убежденья мужу,
Имеющего небывалый вид и рост,
Умельца пришивающего хвост.
МОНАХ
Опять с советом ты не вовремя вмешался.
Вот хвост, пришитый было уж совсем, и отломался.
Пеняй же в неудаче дурачина на себя,
Не будет лошаденки простофиля у тебя.
Один ты глупый в этом виноват,
Что хвост добротный не украсил её зад,
И довести я не успел с успехом дело,
А так ведь этого жена твоя хотела.
КРЕСТЬЯНКА
Когда б не крикнул ты: «Довольно уже хватит!»
Не обвинил жену свою в беспутстве и разврате,
Уверена, что хвост бы, уж давно прирос,
Для мастера такого, это вовсе не вопрос.
А ты благому делу глупо помешал,
Уж хвост считай над жопою торчал,
Когда некстати ты поднял скандал,
Вот он не приростившись и отпал.
С кобылой был бы, если б,не твои сомненья,
Твоей жены напрасны все великие мученья,
И заговор волшебный прахом весь пошел,
Какой же ты зануда, торопыга и осел.
МОНАХ
Нарушили вы оба заключенный договор,
Она кричать давай, как я ей вдул в упор,
А ты советами мне стал надоедать,
Как стал я хвост ей конский пришивать.
А я заранее ведь вас предупреждал,
Чтоб было тихо и никто бы не орал,
Вот дело важное моё и сорвалось.
Чего-то в глубине как надо не срослось.
Хвост у кобылы главная всё ж часть
А из-зва криков он сумел отпасть,
И все мои напряги и старанья,
Не оправдали к сожаленью ваши ожиданья.
Эпилог
МОНАХ
Ох, ну и баба, просто класс, как хороша,
Решает он, её отделав не спеша,
А муж – её дурак, конечно же полнейший,
Хотя как посмотреть, селянин он милейший.
Возможность мне он дал, как надо постараться,
Как мне хотелось, так и поебаться.
Еще при этом дельный дал совет,
Включил, чтоб в жопу трахнуть мне её зелёный свет.
АВТОР
Издал он мощный конский храп,
Представив, что ещё так поимеет баб.
МОНАХ
Так необычна, хороша, свежа идея,
На бабе ворожить, от радости балдея.
АВТОР
Достал Святой отец конец разгоряченный,
Вздохнув при этом сладко - облегченно,
И стряхивая свой натруженный конец,
Воскликнул с сердцем:
МОНАХ
«Всё, ****ец!»
Ещё бы надо было малость поебсти,
Тогда б он точно смог бы прорости,
Виною неудачи явный недоёб,
Не выйдет лошади, её я не доёб.
МОНАХ (обращаясь к крестьянину)
Ты замечанием своим всё таинство нарушил,
Мудак, ты парень. Бога твою душу!
Теперь не выйдет точно нечего,
И в рясы глубь убрал старательно его.
Не может стать твоя жена кобылой,
Хвост не пристал, хоть я старался с силой,
Но сам ты братец в этом виноват,
Молчал бы ты, как я ей гладил зад.
Глядишь, и опыт мой бы получился.
АВТОР
И в дальний путь монах заторопился.
МОНАХ
Теперь я поспешу, оставив ваш придел,
Хвост не пришился так, как я того хотел.
Что ж оставайтесь дети мои с миром,
А я поеду к страждущим и сирым,
И буду их я как и вас благословлять,
И хвост кобылий бабам прочим пришивать.
АВТОР
На лошадь влез, поводья натянул,
И клячу старую по крупу хлестанул.
Вскликнув с хрипом: «Но! Пошла!
Нас ждут с тобою спешные дела!»
Никто не скажет то, что плохо я старался,
Чуть от старанья даже не усрался,
Стараясь хвост кобыле прирастить,
Три раза смог я добросовестно спустить.
А уж она то, вся в ебучей пене,
Поставленная раком на колени,
Всю жизнь последующую будет вспоминать,
Как хвост я ей пытался пришивать.
КРЕСТЬЯНИН (глядя вслед отъезжающему монаху)
Ну мы с тобой жена и простофили,
Такой конфуз легко так допустили,
А в результате этого конфуза,
Он семя напустил тебе наверно в пузо.
Пожаловаться точно нужно будет мэру,
Что вовлекли нас в дикую аферу.
КРЕСТЬЯНКА
Посмешищами чтобы всей деревни стать,
Над нами все другие будут дружно хохотать.
АВТОР
Покуда в деревнях такие жили простофили,
Монахи в деревнях не хило очень жили,
В кобылок деревенских баб преобразуя,
В манды и жопы им, вставляя смачно ***.
*