Она разогнала нас, как война,
но и сама-то прожила одна,
наверное, кормясь воспоминаньем,
и краешком надежды голубой,
что всё же в рай возьмём её с собой,
мать-родину, дадим душе названье,
мы кликали сперва родную мать,
всквозную не умея понимать,
а ей ведь только этого и надо,
поднять её, природного отца -
в глаза и вслух, а не из-за торца, -
постичь в единстве замысла и лада,
мы вправду вместе, в них, они же - в нас,
единством каждый жизнь от смерти спас.