Никогда не пойму

      
Эту крымскость в стихах я уже до конца пронесу,
хоть немного абстрактности не помешало и мне бы:
майских ландышей запах родиться мог только в лесу,
чьи сосновые склоны то на море смотрят, то в небо.
Всякий город приморский своим узнаваем лицом.
Мне знаком стихотворец, с которым в серьёзной я ссоре,
даже как-то в запале его обозвал подлецом –
ни строки у него о родном городишке у моря.
Чепуху городить о прошедших веках он горазд,
обитает в своей полуграмотной маленькой нише:
рифма этой строки вам подскажет, что он … /да, да, да!/
он подмётные письма в комиссии всякие пишет.
Да, услужлив, да, льстив, да, начальству он, вроде бы,  свой,
он в стихах патриот, к ним относится, словно к работе,
но о том, что за небо плывёт над его головой,
что за море под небом высоким – строки не найдёте.
Ну, да хватит о грустном: мне радует взор виноград,
обвила зелень сочная листьев беседку за хатой,
в окна старой веранды сирени плывёт аромат,
и в каскадах глицинии пчёлы жужжат до заката.
Этот ялтинский дворик фотографы любят снимать,
на картинах художников наших его вы найдёте.
Я закрою глаза – и увижу над грядкою мать,
и отец  ещё жив, просто, видно, сейчас на работе.
Дует с моря левант, пик Ай-Петри чеканен вдали,
кружева паучка серебрятся в рассохшейся раме,
а любителей буйных фантазий полотен Дали
облака кучевые утешат по полной программе.
То они, словно замки,  то, словно из сказок зверьё,
то плывут каравеллами, то они птицы, то феи,
если б  сам всё не видел, подумал бы честно – враньё! –
но ведь видел всё сам, и не раз, от восторга балдея.
Я ещё не сказал, что за звёзды сияют в Крыму –
все с кулак или больше, и я безгранично им верен,
я нелюбящих Ялту уже никогда не пойму,
а нелюбящих Крым –  даже в мысли пускать не намерен…