Не побита морозом рябина,
Не допеты ещё и слова,
Где далёкое детство невинно,
Его ягода всё не сладка.
И о чём моя память вздыхает,
Видя мыслей моих хрустали?
Всё заветное перебираю,
Под ногами же осень хрустит.
К самой Волге, на берег, однажды
К моей бабушке Тоня пришла,
Вся промокшая, с кулем бумажным, -
Незнакомка чужого села.
Несуразную видом девчонку
На постой Баба Нина взяла -
То был путь голосист, болью звонкий -
С постоялицей в госпиталь шла…
Медсестрой была бабушка Нина.
Подружились они в те года!
Антонина стирала и мыла,
И была этим очень горда.
За участье семье помогала -
Бабе Нине, её сыновьям.
Дочь её всю семью обшивала,
Тоне - платье - почти до утра!
…Все её навещали больную,
Мир любили её языком,
Выражения речи ценили, -
Деревенский распев, говорком…
Много лет позади, а у Волги -
Мы, те внуки, что быстро росли,
След войны был путём ещё долгим…
Мемуары отец мой хранит.
***
Память сердца жива, рядом с нами:
Голод был, полыхала война,
Она хуже смерчей иль цунами, -
Продолжительной, страшной была.
Подсластят нам морозы рябину,
Горечь ягод уйдёт в те года,
Чтим добро, да свою - Антонину,
Труд, тяжёлый, был в госпиталях.
30.09.17 г, Н.М. Сегеда