Волк поднимается и рычит,
верный твоей руке.
Если ты воин, то будь — гранит.
Или не будь никем.
Если ты воин — таись и жди,
чтобы успеть напасть.
Волк, замурованный в цепь груди,
яростно скалит пасть,
в светлых глазах — пламя сотен свеч,
призванных убивать.
Если ты взял в свои руки меч,
то будь ему под стать.
Знаешь, Джон Сноу, дороги битв
редко ведут вперёд.
Вряд ли обрывки чужих молитв —
то, что спасает от
крови, испачкавшей рукоять,
дрожи усталых ног.
Хватит, Джон Сноу, довольно ждать.
Ты же почти что волк —
то же рычание в путах вен,
тот же протяжный вой.
Время подняться и встать с колен,
время ворваться в бой
вооружённым мечами лап
с лезвиями когтей.
Если ты волк [а ты волк, бастард] —
значит, кусай и бей,
значит, пусть горький предсмертный крик
станет твоей звездой,
значит, пусть будет дрожать внутри
сердца комок пустой,
значит, пусть будет чужой позор
сладок под языком,
значит, пусть будет Ночной Дозор
твой личный штаб и дом.
Кожная гладь прячет кровь и шерсть,
зверя скрывает грудь.
Помни о долге и кто ты есть,
помни: когда-нибудь
ты проиграешь — таков закон,
Север жесток к волкам.
Ты проиграешь — горячий звон
лезвия по ногам,
остервенелый удар в живот,
снежный кровавый мел.
Если ты воин — не рухнешь под
градом из сотен стрел,
пусть зарываются в плоть клинки,
пусть в горле ком из слёз.
Волк, потерявший в бою клыки,
всё же
ещё
не
пёс.
1.02.16