Пока мы завоёвывали звёзды,
Пока мечи ковали на орала,
Нам часто слово заменяло воздух,
А воздуха смертельно не хватало.
Однако не единым только словом…
Заложники привычек и потребы,
Мы каждый день выстраивались снова
В очередную очередь за хлебом,
Похожие на роботов и клонов,
Когда ногами шаркая неходко,
Шагали кривоватою колонной
За колбасой, за шмотками, за водкой,
Когда в своей безграмотности стыдной
Порой за правду принимали бредни
И удивлялись горько и обидно
Невинному вопросу: кто последний?
Иной молчал, мусоля сигарету,
А кто-то усмехался ядовито:
- Последних нет. А крайним будет этот,
Который в шляпе и очках разбитых.
Не будучи ни ближним и ни дальним,
Он всё равно назначен виноватым.
Как это страшно – оказаться крайним,
Особенно, когда не с краю хата,
Когда покорно, муторно и скучно,
В застойной обречённости тупея,
Стоит народ, построенный поштучно
И проданный пучком за пять копеек.
Но дни идут. И очередь редеет,
Теряя и статистов, и героев…
И ты, очнувшись, выдохнешь: «А где я?!»
И выйдешь из очерченного строя.
У Господа потопчешься в передней
И тихо пробормочешь, умирая,
- Который тут за воздухом… последний?..
- Последних нет. Мы все теперь у края.