Прощай!
Теперь всех вымышленных дел,
не сосчитать.
Все вещи на веранде,
что некогда скопили, Бога ради,
пусть гложет время, с прытью пса в загоне.
Я так устал. Сжигая каждый день,
стараясь, в той же степени, запомнить:
и подлинник, и - так же! - горстку пепла,
что остаётся после.
Сколько дельт
в моей душе разрушит мир, что пел нам?
Прощай, наш мир!
Мне кажется, средь стен,
я чувствую себя прескверным зодчим.
Я думаю, что птицы стали зорче,
чем в нашу бытность.
Колеся по свету,
ты, помнится, предпочитала степь.
Я верую, что мне её посмертно
присудят наши ангелы.
Средь ночи
через полмесяца, ты дашь мне, вместо стрел,
вторую жизнь, что выдастся короче,
чем первая.
Декабрьский язык -
так неразборчив. Кажется, что август
украл согласный гул, оставив адрес
твоих родителей, на случай, если выйдешь.
Прости за всё! Мне кажется, я жив,
но лишь физически.
И говорю нам: "Вы что ж,
разводите на ваших чувствах плесень?" -
а после, я прошу тебя: "Свяжи,
мне новый мир из наших старых песен".
Прощай, же век!
Пусть будет новый век,
с прекрасной музыкой Рахманинова, Грига.
Вот одиночество вдыхает грусть для крика,
пытаясь удержать насильно в этом...
И только дрожь твоих закрытых век,
я помню, как сейчас.
Я слышу эхо
всех одиночеств, выкрикнувших в рупор:
"Сжимай же светлый тюль в своей руке,
как прежде её ласковую руку".