Раз уж я взялся раскрыть свой геном,
Решившийся метить в глаз, а не в бровь.
Я должен сказать ещё об одном:
Ну что ж, пару слов про любовь.
Дамы остались лишь шлейфом весны
На измученной мятой постели.
Это - лишь память о том, что бывают и сны
Наяву, и о том, что я снова бездельник.
Сколько ног, сколько глаз, сколько запахов?
Паранойя сродни «Парфюмеру».
Сколько лести я им сказал, пока
Меня страсть пожирала без меры?
Сколько раз я пытался быть искренним?
Сколько раз надевал эти маски?
Ровно столько мне сыпались искрами
По глазам, обольщающе, ласки.
Ради них выбивал в себе дикую прыть,
Но теперь эта сказка окончена.
Время пришло закрыть и забыть,
Так прощай же, моя Червоточина.
Я другой. Я один. Навсегда. До седин.
Может быть клофелин? Место мяса в разделочном блоке...
Это вздор! Но ведь жизнь - серпантин,
Что как почесть мне дарит о жизни уроки.
Стоп. Это всё лирика и графомания.
Оставлю, ну скажем, поэтам Бездомным.
Лишь на Сегодня теперь упования,
А прошлое - скатится в адище домны.
Дамы теперь - душа или мясо;
Минус моменты, плюс понимание.
Хватит с меня этих бешеных плясок.
Только рассудок и точно не мания.
Хватит с меня оголённых колен.
Из игры нужно выйти достойно.
Логично спросить: " А что же в замен?"
Ничего. Просто. Довольно.
Довольно богинь. Довольно серен.
Музы. Лишь музы. Одни только музы.
И пусть декаданс, и пусть будет тлен.
Пусть серость повиснет безжизненным грузом.
И пусть я не весел и пусть неживой.
И пусть я практически болен.
Я, может, мечтаю о жизни такой.
Расписка: "По собственному. Уволен."