От большого, должно быть, ума
обитаю я там, где не сложно
поскользнуться на куче дерьма,
а подняться уже невозможно.
Я лежу, неподвижен и пуст,
весь как есть – антипод совершенства.
Это мой апокалипсис чувств
на вершине хмельного блаженства.
Лишь однажды на грязную грудь,
видно, приняв меня за растенье,
села бабочка передохнуть,
танец счастья прервав на мгновенье.
Слава богу, подумалось мне,
даже лежа в сомнительной луже,
я и пьяный на этой земле
хоть кому-то пока еще нужен!
(в)