Спалось плохо, все чувства были взбудоражены, в трепетном ожидании чуда и обязательной радости, какого-то необыкновенного события в твоей жизни.
Ты приглашена на свадьбу к двоюродной сестре в другую деревню. Как взрослый член рода, а не как ребёнок, пришедший туда с родителями, и где тебе было бы отведено место в лучшем случае на печке, откуда ты будешь смотреть в открытую дверь большой комнаты, где застолье и гуляет свадьба!
Деревенская свадьба конца шестидесятых годов!
Утро, бабушка будит меня на завтрак. Взрослые тётя Аня и дядя Лёня ушли туда ещё вчера, нужно было помочь приготовить помещение, оформить его, накрыть столы, для чего своей посуды не достаточно и нужно было собрать – позаимствовать на это мероприятие посуду у жителей деревни. Обычно в каждой деревне живи родами, где люди породнились друг с другом за долгую жизнь деревни, попереженились, и свадьба – мероприятие событийное, серьёзное и без взаимовыручки и взаимопомощи тут не обойтись.
Бабушка Саша вместе со мной, приехавшей после восьмого класса в деревню на каникулы, и ещё одной внучкой, пойдёт на свадьбу к застолью, чтобы дома успеть дела уладить и там не мешать.
Я же – волновалась. Мне нужно было сделать самой причёску, а делать их я уже умела классно, надо было ноготки привести в порядок – подкрасить лаком, нанести тональный крем «Балет», подвести стрелки на веках чёрным карандашиком, нанести тени, для чего мы использовали цветные мелки, тени готовые тогда было трудно купить, их просто не продавали, тушью подкрасить ресницы, Губы я стала красить только уже глубоко в замужестве, свои были хороши.
Платье у меня было шикарное – сшитое на выпускной вечер во взрослом ателье из белой шерсти с лавсаном и красиво вышито цветным бисером. Тоненькая, стройненькая, с длинной шеей и причёской Нефертити в белых платье и туфлях я и сама была как невеста. Бабушка Саша любовалась мной и говорила: «Ну и красавушка ты у нас, Нинушка!». Возможно я напоминала ей её дочь, тоже Нину, умершую в моём возрасте.
Вроде бы мы всё сделали по дому, бабушка наказала подружке, как подоить и накормить корову, другой скот и птицу вечером и утром, дала ей соответствующие распоряжения по хозяйству.
Наконец-то мы вышли в путь дорогу, идти надо было километра три-четыре по дороге, лежавшей средь полей и лесов. Погода стояла великолепнейшая, светило солнце, но не жгло, уже дело шло к вечеру, лёгкий ветерок слегка гулял в наших нарядах, развевая наши юбочки, с леса и полей приятно пахло свежей зеленью, ароматами полевых и лесных цветов, да ещё травами, готовыми к заготовке на сено. Лето стояло сухое и дорога была твёрдой, без луж и грязи, идти было легко, как по асфальту.
Бабушка моя – Александра Ивановна, была маленького росточка, была в новом платьице, сшитом для неё моей мамой, чистом новом белом платочке. Личико её было испещрено морщинками, оно постоянно очень по-доброму и с любовью, мудростью улыбалось, глазки светились добротой, любовью, нежностью. От неё исходил постоянно свет и при ней плохого слова никто не мог сказать. Она всех детей и их семьи любила одинаково сильно, никогда не ругала, я не помню, чтобы она хотя бы раз на кого то закричала, повысила голос, крикнула на кого-нибудь из нас внуков. Всё с каким–то теплом, пониманием, даже если мы что-то и нахулиганили, нашкодничали, она с пониманием говорила, что так плохо, так кого-то мы обижаем, Бог накажет нас за то и так больше делать нельзя. По пути она нам рассказывала о святых, об ангелах, было очень интересно слушать. Она была старой веры и маленьких нас учила молитовкам, но мы были плохими учениками, но перед каждым приёмом пищи дед, когда был жив, читал за столом молитву к приёму пищи, а потом читала бабушка.
Так незаметно за разговорами мы и подошли к деревне Армёново, дом родственников, сына бабушки, был крайним в селе. Был добротный дом, подворье, полный двор скота и птицы, сад и пчёлы, улья с которыми на период свадьбы отнесли подальше в поле, они совершенно не беспокоили гостей. По левую сторону дома шла дорога, за которой располагался овраг.
У дома на улице было много приглашённых гостей, два или три гармониста то по очереди, то все вместе наяривали плясовые мелодии, молодые женщины и мужчины плясали, перебрасываясь по очереди частушками.
Много было и деревенских жителей, пришедших посмотреть на свадьбу, это нормальное явление для деревни. Гостей было много: из Вязников, Никологор, Паустово, Холуя, Рытово и других мест. Много было и молодёжи как со стороны невесты, так и жениха. Жених был из Вязников.
Вспоминая, удивляюсь, где нас всех могли разместить!?
Стали всех приглашать садиться за столы, которые ломились от всевозможных деревенских закусок, пирогов, морса, кваса, водки, вина, самогона, сделанного так, что его не отличали от покупных водки и коньяка. Специально ездили в Москву скупиться продуктами на свадьбу.
Невеста в белом платье и фате, жених в чёрном костюме, белой рубашке и с галстуком, оба причёсаны модно и красиво, ароматные, посажены в красный угол под образа, а все остальные тоже рассажены по каким-то своим устоявшимся веками законам. Шум, гам, радостные возгласы, звон посуды, смех. Один тост, второй, третий… Начали одаривать молодых подарками, и тут много согласно устоявшихся обычаев… и соска, завёрнутая в газеты до полного большого подарка, как капуста, молодые устали разворачивать, и кукла, увёрнутая в пелёнки и распашонки, и много других интересных подарков, сопровождаемых побасенками да стишками, иногда не совсем пристойными, но это же свадьба, деревенская, народная, где всё от рода в род передаётся, приумножается, а теперь вот и утрачено.
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)