Так же верно, как то, что за затишьем обязательно грянет буря,
Верно то, что любая буря сменяется ледяным спокойствием.
Ты боишься, когда твой близкий лицо недовольно хмурит,
Но молчаливого равнодушия больше бойся ты.
Тишина вино опять обращает в воду,
Над тобой нависает, как будто девятый вал:
Так уходят в окно в безветренную погоду;
Так стихают слова, которыми ты меня обнимал;
Так молчанием пробивают брешь в башне из адаманта;
Так истончаются вековые стены из кирпича;
Так нестройно качается мир на плечах Атланта.
Не позволяй же себе молчать.