Я вытек из одежд, глаза мои
Глядели в мир с безумием змеи,
Я сатанел, яд со слюной глотая,
Мир обходился как-то без меня.
И вот по тёплой искренности дня,
Смотрю, проходит красота святая.
Я к ней подполз, завидуя, шипя,
Болело сердце, чернотой скрипя,
И тяжкий ум напитывался зноем.
Она плескалась кипенью волос,
Она смеялась, дерзко морща нос,
И спрашивала, что со мной такое?
Сен-Санса рондо – вот её шаги,
Ноктюрн Шопена – чёрных глаз круги,
А шейка – это музыка Равеля.
Эх, если б я не видел, не познал
Лица, скрипичной чистоты, овал,
Не слышал голос, что в меня всё целил!..
Я вновь одел из воздуха меха,
Укутал в полутени потроха,
И сделался немым, глухим, незрячим,
И в карту неба, что из синих вен
По шейке белой, как в сознанье – дзен,
Я влился ядом жгучим и горячим.