Из пороха сердца, а может быть и из праха,
Слепив фигуру, похожую на тебя,
Покрою её слезами, как будто лаком,
И буду смотреть, руками себя скрепя,
За плечи обняв. Никому не дано другому
Такого дара — навеки быть одному.
Сгибаясь с усилием, будто железным ломом,
Все ниже к снегу, ещё сильней обниму.
И выжму горе. Останется только клетка
Негромких слов и желания видеть море.
Я желаю, чтоб больше
не быть верней человеку,
Чем я. Иначе — убийственно много боли.
Мне не жаль себя, ведь когда-то я был счастливым.
И когда-то плакал, в слезах отражая смех.
Цвет заката — оранжевый, мой горячо любимый,
Не забудет нас, отстающих от мира. Тех,
Что назло на часах представляли часы в минутах,
Продлевая день. И, темнея в вечерней мгле,
Зажигали неба чернеющую мазуту
В золотое лоно, тонущее в синеве.
Я нашел так много тебе не дошедших писем
И решил поставить на них городской фонарь,
Чтобы в час (не в минуты), когда
(Наш) закат повиснет, я зажёг им факел,
Весь мир опустив в янтарь.