Се — сидит Зеведей, починяющий сети.
«Где же дети твои?» — «Утекли мои дети.
В Галилее ищи их, во всей Иудее,
позабывших о старом отце Зеведее».
Так речет Зеведей, покидающий лодку.
И мы видим тяжелую эту походку
и согбенную спину, поникшие руки,
ветхий кров возле Геннисаретской излуки.
А вдали, как поведано в Новом Завете,
оба-двое видны — зеведеевы дети,
что влекутся пустыней, оставивши дом их,
посреди первозванных, Мессией ведомых.
Да, мы видим: они, Иоанн и Иаков,
впредь ловцы человеков — не рыб и не раков —
босоного бредут посреди мирозданья
нам в укор и в усладу, в пример, в назиданье.
Вот — пред тем, как приблизится стражников свора,
сыновья Зеведея в сиянье Фавора,
вот — заснули под синим кустом Гефсимани —
от печали и скорби, как будто в тумане,
и всегда — как надёжа, защита, основа —
обнимает Иаков, старшой, Богослова.
Нам откроют деянья, где явлены братья:
Иоанн златокудрый — ошую Распятья,
и, сквозь дымчатый свет тополиного пуха,
мы Святаго увидим сошествие Духа,
а потом — как, зашедшись от злобного хрипа,
опускает Иакову Ирод Агриппа
меч на шею, святую главу отсекая;
у апостольской святости участь тякая.
Дальше мы озираем весь глобус как атлас:
Компостеллу из космоса видим и Патмос,
и Сантьяго де Куба, Сантьяго де Чили…
Это всё мы от братьев навек получили
в дар — свечение веры, величие жертвы.
Те, что живы, и те, кто пока еще мертвы,
грандиозную видят Вселенной картину,
окунаясь в единую света путину,
где пульсирует Слово Христово живое,
за которым грядут зеведеевы, двое.
…Да, понятен посыл, и отрадна идея.
Отчего же мне жаль старика Зеведея?
29 июня 2014 г.,
преп. отцев Вологодских, соборы Новгородских, Белорусских, Псковских, Санкт-Петербургских святых; преп. Тихона Медынского, Моисея Оптинского, перенесение мощей Феофана, Затворника Вышенского.