Мой образ, живой покуда,
забвением тронут будто.
Ты помнишь меня? - Иуда,
Твой преданный ученик.
Печально звучит и странно:
пишу из астральных планов -
я прочно застрял в них, канув
в безмолвие пыльных книг.
Тебя возмутит нескоро
мой пламенный бич позора:
Ты, верно уже разорван
на сотни других монад.
Но в Космосе с этим проще:
их память осталась общей;
и вот я взываю: Отче,
ко мне обрати Твой взгляд!
Стремительней горной серны,
усилием воли верных
божественный дар - низвергнут
в пучину мирских страстей.
Ответил их дух всего лишь
расколом - в ответ на помощь
той книги,
в которой - помнишь? -
писал про Тебя Матфей.
Лишённый огня святого -
Пророк обезумел снова:
нет веры такому Слову,
забвенье - его стезя.
А Глас, что изрек Создатель,
Твой Род растерял, растратил.
"Иуда" - теперь "предатель" -
всяк знает об этом, всяк!
В исходный сюжет ножами
вгрызается мысль чужая;
хула ядовито жалит -
земной неоправдан гнев.
Ты, Отче, меня услышишь?..
Клянусь, из-за этих книжек
астрального неба выше
увы, не подняться мне.
Сознания вихри ранит
порочных сплетений пламя -
я скован его цепями.
Иначе сказать?
Изволь:
Покуда в словесном блуде
хулят моё имя люди -
я заперт в его сосуде:
Актёра пленила Роль.
Пусть ныне узрит и присно
Земли, исказившись, призма,
как был я Тобою призван,
как волю Твою вершил.
А после - в небесном плато
сольюсь с Мировой Монадой:
то будет наград награда
для светлой моей Души.