Сварог поднял зубную кость
Скопытившегося динозавра.
Из рыхлой почвы вынул. — Брось, —
Сказал ему Дажьбог, — стара.
Тот хмыкнул, зычно осмотрел,
Принюхался и чуть присвистнул.
Закатом огнь миров горел,
В котором перстень утонул
Руки Дажьбога, что смотрел
Как светлячками стынет небо.
Ткнул пальцем-перстнем в это.
— Смотри, над заревом моя мечта
Конями дивными на крыльях света.
Но оба тут же поняли: все — маята.
Сварог кость зуба довертел
В руке и кинул мощью всей в ничто.
И улетела в никуда. Не видно.
Сказал: — летучая зато.
И больше не сказал. Обидно.
Тому тут сгнившему-то ящеру...
Он где-то в небе пылью шастал
Своих суть призрачных усилий к бытию.
Во мраке растворяясь, да пещеру
Времени тенями клацая зубищ искал.
Сварог и Дажьбог тут прислушались к нытью.
Переглянувшись, посмотрели долго
Друг на друга. Хмыкнули одновременно.
— Болеет, песий сын. — Сварог немного
Поскорбел, плечами двинул важно.
Дажьбог за подбородок взял рукою крепкой.
Подвигал челюстью, что примеряя будто...
Потом Сварог ногтем поскреб под кепкой.
— Да, ладно. Уж вернемся. Тут не круто.
— Опять в век двадцать первый, па... —
Спросил Дажьбог, резонно сплюнув в ночь.
— Ага. Там не людишек босорылая толпа.
— Цивилизация. — Съязвил сынок, — точь-в-точь
Как в Андромеде, только с крыш не ссут.
— Да ссут, я видел... — Помолчали.
Богами быть неясный духа труд.
Так постояли. Все притихло. И растаяли.
И по земле неясно дрожь прошла.
Дождь намечался и покрапывал уже.
Сквозь лес девчушка из деревни шла.
Старясь все по явственной меже
Тропою что была неодолимой.
И кто оставил ее тут — бродяжку?
Мы не узнаем это. Домовой
В каком-то доме намывает чушку,
Кота копируя и возмущаясь тихо,
Что так тереть не след, так только тьфу.
И мимо сел и весей бродит лихо.
И боги древности расселись на тахту.
__________________
Иллюстрация: Художник Андрей Алексеевич Шишкин.