Сочинителю чужды табу:
он как добрый ведун-чародей
выпускает на волю табун
бескорыстно рожденных идей.
И живет завсегда наобум,
без опаски, что будет смешон,
направляя свою же судьбу
по накатанной – в пропасть времен.
Но беспечность всегда неправа
и летят наговоры вослед:
изливает людская молва
душеядно-губительный бред.
Заклейменный с макушки до пят,
обвиненный в подложной красе,
сочинитель бывает распят
за умение жить не как все.