Утром чайным бодрые версты считать,
Степи песнями мерить,
Подводами конными.
Наклониться с седла за былинкой,
напиться воды из ковша,
и верхом продвигаясь неспешно, от мороси мелкой прикрывать папиросу ладонью...
Ах, смотри: здесь степи текут молоком туманов, и так легко опьянеть от дурмана трав...
Эта девушка мне была воплощением России, прости нас смолянка, прости.
Сабельный звон, - как колокольчики из стекла, посвятил меня в рыцари враг.
Наши раны - гранатами алыми катятся по скатертям дорог, и каждая капля крови - рубин на венец Богородицы-девы.
Мы здесь, - как тамплиеры.
Это - восток.
Где дроздовцы прошли, с ковылей сбивая алмазы рассветных рос, - тёмный девичий голос пророс.
Гимназисткою в платье строгом стою, скрывая последнюю боль.
Красные в городе.
Пешкою бит король.
Словно белый бинт - от реки туман,
и сердце девятьсот семнадцатым распято.
Волос папаха русая,
Новочеркасск,
Последний бал...
Романсы, листья на стекле...
Оставьте, ротмистр.
А за быстрой рекой залегли враги, и мурашками по спине мне - их чёртов гимн.
Заплелись
Лилии и полынь,
Вдруг средь стольких лиц, -
Ваш тонкий лик...
Серых глаз серебро холодное: белогвардеец.
Над станицами - колокольный звон
И в соборах светло от погон.
Это сон.
Сон о царской России.
Капли дождя на губах,
Хладнокровие,
Кавалерия,
Долг,
Порода.
Что ещё мне сказать о тебе?
Оскорбинка презрения лёгкого пополам с сожаленьем, - как укол - в потемневших глазах.
В двадцать лет взять Ростов, пронестись по степям, а потом, растеряв и жену, и страну, и войну по широким дорогам - лишь одно всю жизнь вспоминать.
Эти степи текут молоком и кровью, прорастают маками и ромашками: красным и белым.
Крепости и кремли брали, да устали, в травы на сон легли,
и вот в этих-то травах, -
обнялись крепче братьев враги.
31.08.17