В закусочной «Принцесса на горохе»
из партячейки «битые в анфас»
сцепились в жарком споре с «битым в профиль»,
что тот за «фаберже» страну предаст.
Всё кончилось бы крупным мордобоем,
но обошлось до первого белка,
когда вмешалось новое-крутое
яйцо, вкатившись с яркого лотка.
Толкнуло речь, что не понять, хоть тресни,
с омлятского – на всмятский, где-то так:
«Мы завоюем жизнь деликатесную!» –
и битый на груди рванул пинжак.
За ним разделись битые в анфасы,
росла гора в родимых пятнах г…
разодраных рубах яичной массы,
как братства и единства монумент.
И усмехался бог куриный с небка –
загаженного печкой потолка,
и тёр глаза своей измятой кепкой,
грустил, что жизнь в омлете коротка.
А где-то в кущах сумерки роятся,
а курица не ведает про «ню»,
и нет пока ни стран, ни федераций,
и нет пока однояйцовых блюд.
Художник Анна Аринштейн