Каторжанин.
"Меня везут в позорной колеснице.
Я на глазах обманутых народа
Свою любовь к народу искупаю...
А он молчит..."
"Последняя исповедь"
Николай Минский
Мне приснился однажды сон:
Был я ссыльным на каторге где-то,
И на площади плёткой сечён
За мечты о свободе и свете!
Колокольный носился ли звон,
Иль набатом ударов господских
В жизни этой , где рабства резон
Заменён лишь похмельем от водки.
Бей, - я думал, - чем крепче ты бьёшь,
Тем отчётливей вижу я двери,
Те, в которые ты не войдёшь,
И воздастся любому – по вере!
Был в солдаты когда-то , как раб
Отдан я за долги работяжьи,
И кричал, что к убийству я слаб,
Поп кадил: дело божье – бить вражье!
Кто ж он – враг? – Голодранец, как я!
От детей и семейства оторван!
И поклялся: стрелять из ружья
Я не буду хоть в страхе позора!
От того я остался стоять,
И прицел не навёл на рабочих,
Я готовился сам умирать
От стыда свои мысли куроча!
Каземат – трибунал – каземат,
Шпицрутены, под пыткой признался:
Что учён, верю в Солнечный град,
И нашли у меня книгу Маркса!
Каторжане – такие ж , как я –
Голь, рабы, запотевшие очи!
Здесь решил: начинаю с нуля:
Если дело – то дело рабочих!
Вся Сибирь – каторжанная Русь,
Да столыпинских отрубей всходы.
Здесь крепчала мужицкая грусть,
И ушла в сорок первом в походы…
Спины ныли в рубцовых крестах,
Знали – нету возврата к той жизни,
Что почила на братских холмах,
Отыгравши по прошлому тризну!
Нашу веру хотели сломить:
Говорят, что мы были не правы!
Наш Союз, как Сократ мог бы жить,
Лишь неправый свою пьёт отраву!
Нет отечества больше во мне,
Есть одна лишь слепая зарница,
Что мерещится в тающем сне,
Сне, который так рвётся случиться…
.................................
иллюстрация: Арест пропагандиста. Картина И. Репина, 1880-е