Кошка Муська была старой, как и ее хозяйка Ильинична. Возраст сказывался в ее поведении. Живот Муськи почти касался крашеного пола, ходила она медленно и часто останавливалась, как человек, страдающий астмой. И более того, взгляд ее был отрешенный и тусклый.
Муська не первая кошка. Ильинична многое знает о кошачьих повадках. И потому, когда кошка стала особенно «ухаживать» за собой, часами вылизывая шерсть и иные места, инстинкты которых заложила природа, стала вести себя беспокойно, часто мяукая, Ильинична все поняла.
Ильинична не верила, что Муська может родить. Но, вопреки прогнозу хозяйки, смогла. Два мокрых неподвижных комочка лежали на мягкой цветастой подстилке. Ильинична и ее внучка плакали. Мать Лизы тоже едва сдерживала навернувшиеся слезы. Втроем хоронили они котят, завернув их в белую вновь купленную простыню.
Кошка не находила себе места. Она подбегала к Лизе, то, к пришедшей с работы, матери. Издав несколько пронзительных звуков, убегала к порогу. Откуда только силы взялись. Она суетливо металась к одной, к другой, то к порогу и обратно. Было понятно, что приглашала поискать ее деток. Она мяукала, словно жалобно звала к себе уже несуществующих котят. Было жалко смотреть на кошку, которая от постоянного стенания уже немного охрипла.
-Мама, это она запах чувствует?
-Возможно, доченька. Но есть еще материнский инстинкт, она чувствует сердцем. Это оно зовет ее к поиску.
По просьбе Лизы ее мать Надежда согласилась купить котенка. Но на Хитром рынке, куда они пошли, понравившегося котенка продавала хозяйка, но только с маленьким крольчонком.
Котенок и кролик уже смотрели на них удивленными маленькими глазками. Они даже были чем-то похожи между собой.
Осторожно в картонной коробке принесли домой. Не без опаски положили их рядом с кошкой. Та резко вскинула голову, посмотрела на них. Потом повернула голову к малышам, и словно обдумывала, как поступить дальше. Обнюхала вначале котенка, а потом кролика.
Котенок первым подполз к кошке и безошибочно прильнул к ее соску. Втягивая молоко, он слегка покачивал головкой. Крольчонок, заметив, что рядом нет котенка, последовал его примеру. Неловко передвигаясь, он медленно подполз и нерешительно замер. Кошка осторожно приблизилась головой к «иностранцу», еще не решив, как себя вести. Обнюхав, она лизнула малышку раз, потом второй, и лапой подтолкнула его к соскам.
Котенок плотно держал сосок, продолжая сосать. Крольчонок посасывал, смешно подергивая носом. Изредка молоко каплями стекало с его губ.
Питомцы росли, продолжая питаться теперь из общей миски. Но только, если совпадали их вкусы. А это бывало редко. Кролику больше подкладывали свежие овощи, а кошке соответственно, рыбу, сметану, мясные продукты.
Муська успела докормить своих приемышей.
Ее похоронили вскоре на пустыре за городом, Рядом с ее котятами. Плакали внучка и бабушка. Одна - из нерастраченной нежности, другая - из излишней возрастной сентиментальности.
Котенок Мурзик рос ласковым и покладистым. Кролик Антошка шаловливым, но скрытным.
Весь день они могли играть в комнате. Бегали, поочередно гоняясь друг за другом. Бегали, как братья, не обижая друг друга. А если и случалось такое, то в обиде кролик растопыривал уши и сидел, глядя перед собой, а котенок растерянно рассматривал его сбоку.
Их игры – сплошной цирк, - сетовала Ильинична. Кот мог прыгнуть и повиснуть на комнатной шторе, А кролик запрыгивал на комод, и оттуда летели заводные игрушки, фарфоровые талисманы, и все, что могло оказаться там в этот момент.
Не раз замечала Ильинична, когда она ловила Антошку, Мурзик сидя на спинке дивана с молчаливым интересом наблюдал за их поведением. Иногда ей казалось, что его мордочка заполнялась искренней усмешкой.
Каждый вечер, Мурзик возвращался на теплую подстилку у отопительной ребристой батареи, а Антошку Ильинична запирала в клетку, стоявшую в прохладном углу комнаты.
Это случилось спустя два года. Вечер весной приходит как-то незаметно. Пора было разводить играющих «братьев». Тем более, что Мурзик вел себя необычно. Он то забивался под диван, то, мяукая, ходил по комнате. Антошку Ильинична догнала у дивана. Обычно кролик спокойно давал возможность закрыть себя в клетке. Но в этот раз он вырывался и даже заверещал, будто жалуясь. Мурзик, а это был уже большой котяра, прыгнул и вцепился зубами в запястье руки Ильиничны.
Дочь вызвала скорую, а по возвращении Ильиничны домой, стали решать вопрос с котом.Дочь настаивала его усыпить.
- Нет, - строго ответила Ильинична. В общении человека и животного нельзя винить только животного.
Она подумала, глядя на спокойно лежащего Мурзика, и продолжила:
-Человек должен быть мудрее, а, значит, есть и моя вина в этом. Не учла его характер.
Ильинична встала из-за стола и, осторожно поддерживая забинтованную руку, пошла. Кот тоже поднялся и, виновато приседая, двинулся в ее сторону. Так шли они навстречу друг другу. Взаимно обиженные, но каждый с легким покаянием. Виноватые и любящие. Столь же настороженные, как и открытые.
Ильинична присела на стул, а кот остановился и просительно посмотрел на нее.
- Иди, что стоишь, разбойник, - мягко произнесла Ильинична.
Кот запрыгнул ей на колени и потянулся мордочкой. Ильинична ощутила, как длинные усики Мурзика защекотали ее шею, и тут же услышала его мелодичное мурлыкание, напоминающее тихое журчание весеннего ручейка.
Продолжение "Молочные братья" http://www.stihi.ru/2018/03/03/4230
Виктор