В ухе назойливой мухой ныл слуховой аппарат.
Ей разговаривать не с кем. Снять – будет лучше стократ.
Снова отдельная мука – вечная власть тишины.
Пыль на коллекции нэцкэ… Споры завершены...
...Звонко квартиру когда-то трелью будил по утрам
горн «Пионерской зорьки» - радиотарарам!
Здесь провожали в солдаты сына и пили вино,
здесь целовались под «Горько!». Строки «Бородино»
и теоремы зубрили, спорили до хрипоты
в кухонных разговорах переходили на «ты»,
фыркали, долго брились, тонко «Невой» жужжа,
простынь неглаженных ворох вечно на кухне лежал…
соло на «Эрике» старой – муж писал репортаж,
гаммы на фортепиано – слушал их весь этаж…
Как окружила старость, не поняла сперва.
...День, не ждала – нагрянул: пять долгих лет вдова.
Редкие письма сына. Не с кем поговорить.
Не разводить же сырость!Громче попсовый ритм!
Жизни латать прореху поздно. Всегда одна…
Радио рвёт перепонки. А для неё – тишина…