В одиночной камере, в белокаменном здании,
В точечном острове, в неизученной Океании,
Восседает недвижимый, но и не заключенный,
Категорически старый и видимо мудрый парень.
Он не ведает, как ему поступить правильно.
Он не думает, как ему выбраться.
Он вокруг себя землю выжигает кругами,
И комната ширится, стены сгорают во пламени.
И границы – субъективный линии.
Как не боялся стереть их с поверхности,
Так не боится поныне.
Его кредо – перестройка выжженной местности.
Его дело не касается уставшего острова.
Он свободен, не чувствуя стен, тенсности,
Он возводит новый оплот человечества.
Ведь когда обществом местность прожженная,
Сто раз пережеванная, стойлами выжранная,
Станет в конец не пригодною для обитания,
Старец пустит к себе на земли непаханые,
Старец откроет дверь в его мироздание.
А пока нужно время,
Ведь прямо сейчас,
Ежедневно
В одиночной камере, в неизученной Океании,
Кто-то строит мир иной в своем осознании,
Понимая, что наш, другой, слишком быстро теряем мы.