Врастают в летописи числа,
богаж добра, прощенья зла,
эфир души, доводы смысла...
Застыв у пристани стола
там память. Взгляд без сокращений
наводит ретушь на лету.
И множит, прошлого тщету,
неосторожность обобщений.
Крест неудач — сюжет не нов,
в чаду земного неудобства.
Петляет ночь корридой снов
предбытия и первородства.
Так вкрадчив тот, мотив извечный.
Итог один для всех, заметь! —
пустая жизни опрометь
и дол... таинственный и вечный.
Все тяжелее каждый шаг,
все ближе мрак преодоленья.
Померкнут шорохи творенья.
И на свободу, не дыша,
из тела выпорхнет душа...
Но что ей миф о воскрешеньи?