"Всё же страшная штука — глик"
Всхлипнул горестно сын раввина,
Позабыв на короткий миг,
Что охотник из " Кригсмарине".
*****
Веймар пал, став двором тюрьмы.
Тиглем, полным кровавой грязи.
Потянулись над ним дымы
Первых жертвенных ашкенази:
Там под ругань и пьяный смех
Белокурые принародно
Отчленяли от паствы тех,
Кто был расово непригодным.
Сын раввина — как воробей
Рыжий,солнцем на счастье мечен
С виду немец. А что еврей ,
Так никто ведь не безупречен.
Мальчик выжить хотел. И вот
Не отпраздновал он кретина --
Поступил на подводный флот,
Совесть потчуя первитином.
Только совесть — она беда.
И не даст позабыть похода,
Субмарины его туда,
Где снега три четверти года;
Что задание? Пустяки:
Две баржи и конвой-каноэ.
Слово странное — Соловки,
Незнакомое и смешное.
Перископная глубина.
На калошах — народу валом.
Что ж война — на то и война,
Чтобы лишнее убивала.
Троекратно ,суров и нем,
Салютуя судов кончине,
Содрогнулся Ирминсулем
Отправляючи их в пучину
Это просто. Но как посметь
Не увидеть деяний чёрных,
Не услышать, как пляшет смерть
Меж оставшихся обречённых?!
Средь обломков , голов и льдин
Корпус лодки стальным утёсом.
Мальчик слышит сквозь первитин,
Автоматы и смех матросов
Идиш? Идиш! И в семь потов
Окатило и дух сковало —
Это совесть из сотен ртов
К сыну ребе сейчас взывала.
******
"Всё же странная штука — глик"
Всхлипув горестно сын раввина
Неслучившийся отказник
Из охотников " Кригсмарине".