Как я спокойно отпускаю всех:
людей, коней, деревни, города.
Как все легко уходит навсегда
под тихий марш, едва звучащий
смех.
Пусть невесомой станет вся земля,
избавленная мною от вещей,
от каторжных тоскующих ночей,
ночного дребезжанья хрусталя.
Я отделю за лоскутом лоскут -
под покрывалом обнажатся сны,
они одни послушны и верны,
как волны, возле самых ног бегут.
Они и тут со мной, близки, светлы,
когда нет силы одеваться в плоть,
и тянутся больнее уколоть
чужих созвездий острые углы.