Умирая во тьме,
Так рад свету
И вновь,
Случайный прохожий, доставит моё тело домой.
Хладный как тысячи слез,
Замёрзших в каменном сердце твоём.
Лезвием пройдясь по руке,
Размозжив своё я, на три равных куска.
Я не вижу тебя, я не вижу себя.
Я не вижу,
Я слеп
Или просто боюсь,
Принять всё как есть.
Мне темно, но свет ярок.
Я кричу, но не слышу.
Это плата за правду!
Лучше быть одному,
Тихо думая что-то,
Создавая свой мир,
отчуждённый от всех.
Переписанных историй потянет карниз,
Вниз!
Убегая от лжи и убийц.
Грязных, скрывающих в себе мерзость и смех,
Не принимающих никого, даже свет.
Пусто внутри, лишь умерший человек.
Обзор вновь закрыли, сонар мой сбоит.
Глаза, я теряю их свет, нужен след.
Мне надо бежать, внутрь себя.
Прятаться, создавать,
Не слушать,
Не отдавать, даже слух потеряв,
Не слышав, кричать!
Легким ветром рука опустилась на спину,
Он почувствовал Боль и ладони её.
Проникающей тиной запутавшей всё,
Забралась в подсознание, мне не выгнать её.
Мир разрушался, она не бежала.
Мир осыпался, она это знала.
Выйдя наружу, Боль захлестнула,
Руку свою ему протянула,
Ударив в лицо, сказал что хватит,
Нельзя больше жить так, ты погибаешь.
Сказала что жизнь, это лучшее в ней же, надо жить ради жизни и не больше не меньше.
Да, согласен, по другому и быть не могло.
Выбора здесь ровно два, вот и всё, либо родился, живи до погибели,
Либо ты молча, без сцен и всяческой лирики, умер при родах, лживый воздух едва не вдохнув.