знаешь, как делают правильные поэты, чтобы в издательствах тысяча тиражей? так же, как все: пишут о том, об этом, роза завяла, в спинах по сто ножей, вы оглянитесь, граждане, ну пожалуйста, вы в ситуацию всматривайтесь до слёз,
граждан не трогают митинги.
тонны жалости у них вызывают стебли увядших роз.
правильные поэты затем и правильно, чтоб называть себя гордо потом «поэт», пишут для граждан, прослеживают динамику, что интересно публике, а что — нет.
правильные поэты умеют в лирику и в громогласный зычный народный зов, знают всё об иронии и сатире, и в интервью говорят начинать с низов.
вот она я, низ.
знаешь меня? заткнись.
я не умею правильно и на бис.
вот она я, дно.
знаешь меня? пусть, но
мне всё равно.
действительно всё равно.
знаешь, как делают правильные поэты? триста самоучителей по сто рэ, как написать, чтоб затронуть и то, и это, как сказать так, чтоб человек горел. чтоб человек стал себе пианино, чтобы гитара и струны перебирать, чтобы надрывно, правильно и красиво,
ох, извините, не сто теперь, двести пять.
правильные поэты сожгут глаголом, словом помогут выжить и победить, слово как молот, ты так беспечно молод, мальчик, послушай старших, не говори, старшие могут лучше, сильней и больше, родину свою больше семьи любя,
пишут себе о Родине где-то в Польше,
и — они все, конечно, умней тебя.
я же не верю, что всё это изменю.
я же не верю, что ты это сможешь,
кто ты?
глаголить у нас не выходит — вот и звеню
высокой и очень отчаявшейся нотой.