Свобода

Валерий Уверский
Казалось нами вкушена свобода
И мы, не мерные, познали, что творим,
Бьём доски в брешь  родного огорода, -
Тут наше всё, не лезьте, говорим.

За тридцать лет в трансформерах сознанья
Давно не числиться сэсэровский кольпас,
Профессий древних время отцветает, -
Не в деньгах дело, нет желанья! Пас!

Их естество некачественной пробы,
Погрязжее в услугах по нужде,
Кривит нам плоть, да и астрал коробит,
А после думы о святом дожде.

Свобода совести, кавыки конституций,
Фарс-дамы либеральной суеты,
Заходят в церкви и к иконам руци,
С признанием в желанье простоты.

А что в миру – то, жёлтые журналы
Напишут так, что хочется фу – фу,
Вот это девушки, дают дрозда не мало,
Вот это парни, оттянулись ни му – му.

И все полёты славы в этих звёздах,
Как метеоры, меркнут на лету.
Глаза с трудом  глядят на "ихни" гнёзда,
На чинодральские служителей посту.

Не буду про царя, - ему не сладко, -
За всё выдерживать от этих и от тех.
Там три копейки наших с тобой, братка, -
Свобода позвляет бдеть за нех.

И эта пропасть меж коронностью и просто,
Несёт в себе не прошенную грусть, -
Та,ж осень под Москвой, рябины гроздья,
Берёзы Шукшина, шурша кольнут.

Всё тот-же Лермонтов стоит на наших полках,
Поэт пророчески звал горький смысл судьбы,
Страстями жил фаталистического толка,
Оставив в строчках тяжкий дух стрельбы.

Поруганная Сахарова совесть,
В агонии парткомовской страны
И Примаковская железная готовность, -
Не дать в Кремле разгулу сатаны.

А мы матросы, верные на шконках,
Страны - фрегата страждущей земли,
Зудим на капитана в страшной гонке,
Где кровью истекают корабли.

Нам всё не так, нам надо по другому,
Над нами снова Лермонтова грусть,
Чего то мрачновато в нашем доме,
Но флаг апостольский желаем  вверх взметнуть.

И в этой, несговорчивой свободе
Нас гонят непонятные ветра,
Орём штурвалу, - думай о народе,
Как будто нам свобода, - не сестра.

А может к старому, - пришпорить нас нагайкой
И дать диету на постпламенном чучхе,
Промыть мозги благословенной байкой
И быть счастливейшем народом во мечте.

Мне помнится Бодлеровская притча*, -
О бесполезном поиске целей,
Причинах, почему порой не спится
И сговорах в чертогах королей.

Но как не думать, что есть русская дорога,
С рулеткой русскою демографам назло,
И Лермонтовской строчкою тревога,
Как будто счёт обратный на табло.

И как довериться в ужасном урагане
Штурвалу кормчего, - он Ной или не Ной?
Страну алмазную  рвут тихо в Магадане
И в Арктике нефть делят под землёй.

Скорей бы продали уже и поделили,
Ракет наделали на трудный паритет,
Хохлов бабайки с салом подзабыли,
И к забугорищу свели любовь на нет.

Пишу наивные, не правильные строки,
Как эволюции, стандартный пациент,
В свободе нам дарованной, будь споки,
Куда и как, - не назван градиент.

С полей зерно склевав, поднялись гуси,
Господь вложил в них праведный маршрут,
Они летят без радости и грусти,
Зимой туда, - весною,  тут как тут.

Лишь люди, с им дарованной свободой,
Свободой вражьей, - беженкой к беде,
Бегут из рая, безусловно гордо,  -
В сем видно смысл и нечего скорбеть.

*«О странная игра с подвижною мишенью,
Не будучи нигде, цель может быть везде,
Игра, где человек охотится за тенью,
За призраком ладьи на призрачной воде…»
Ш. Бодлер, Плаванье, в переводе М. Цветаевой.