Привет, дочка!
Вспомнил вчера, 16-го октября, тоже 16-е октября, но только 1941 года, когда моя мама возвращалась из подмосковного Пушкино - от бабушки Валентины Викторовны - к нам с Еленой в Раменское с двумя кастрюлями с зарубленными курами. Кур кормить было нечем, и бабушка их тушки отдала дочери для нас, детей и внуков.
В рано наступивших сумерках в затемнённой Москве мама оказалась на Казанском вокзале. Вокзал был забит людьми, но поезда не ходили, и мама была в ужасе: пятилетний сын и двухлетняя дочь – одни в тёмных комнатах. Правда, за стеной, в другой части дома, жили бабушка Вера Иосифовна и тетка Ирина Александровна, но сумеют ли они успокоить и накормить плачущих детей, – мама не знала.
Драматизм происходящего определялся прорывом фашистов под Москвой в этот день и паникой жителей в городе. Кто мог – уходил пешком или уезжал, используя места в казённых машинах, по дорогам на восток из Москвы.
В неожиданно и тихо подошедшую электричку мама попала чудом – взмолившейся женщине помогла группа военных. В Быково электричка остановилась – дальше были со столбов сняты контактные провода. Остальные одиннадцать километров она прошла пешком по тропе параллельно железнодорожным путям. Ноша была тяжёлой, и часто приходилось переносить её частями, что естественно удлиняло общий пройденный путь. На рассвете она подошла к дому. По счастливому стечению обстоятельств в эту ночь дома оказался наш папа Илларион Александрович. Во время бегства – эвакуации из Москвы – он отказался уезжать со своим конструкторским бюро в Вятку, крупно поругавшись со своим руководителем, даже достававшим пистолет.
Мама с нами – детёнышами – провела все военные годы в Раменском. Отец вернулся в Москву и оставался на казарменном положении инженером и механиком в оставленных мастерских при эвакуации КБ, ремонтируя повреждённую в боях военную технику.
Папа