(картина румынского фотохудожника Караса)
Здравствуй!
… И куда-то уносит ветер людей, планеты, пространства… И где-то -затерявшаяся Я… Затерявшаяся, маленькая совсем…
Лиственный хорал исполняет ораторию леса… Тропы сплелись… Будто великий музыкант рассыпал золотые ноты по валежникам, пням, упавшим соснам… Замирая, словно плыву в этой звукописи октября…
- Сегодня мне нечем тебя одарить… - вздыхает далёкое взгорье, некогда усыпанное боровиками…
- И не надо, - отвечаю. – Я просто иду, потому что люблю твою музыку неизвестности…
- И всё же… - слышу его шелестящий шёпот из крохотного закутка светящегося ельника, - для любящих у меня сохранился один маленький подарок. Взгляни под ноги!
И я взглянула. В мятущемся вереске, из мха, на меня смотрел упругий, крепенький боровичок. Я даже не стала открывать рюкзак. Положила лесной подарок в карман куртки… И всё время доставала его, любовалась… Багровая шляпка пружинила в моих ладонях… И я шла по россыпи золотых нот и радовалась этому неожиданному подарку.
За этим занятием и застал меня скрипач.
Нет, эта ассоциация возникла вовсе не от слова «скрипка». Она возникла от слова «скрип». Похожий на постамент, Он стоял, раскинув руки-ветви… Он был похож на вросшего в кряжистый ствол сосны силуэт лесного духа. Кора ли дерева, короста ли древних легенд как бы обрамляли воспоминания его прошлого тела…
- Так бывает со всеми… - произнёс Он не понятно к чему относящуюся фразу. Он глухо прошептал эти слова, поймав мой изумлённый взгляд. – Для каждого любящего есть особенное, сбережённое нечто… Все хотят, чтобы их любили. И даже Лес…
В шелушении терракотовых лоскутов сосновой коры миражно мерцало лицо перевоплощённого во времени Скрипа.
- Отойдя от своего времени, вот что ты теперь играешь? – спросила я, слегка приблизившись к его колышущимся контурам.
- Я играю изломы… Теперь – изломы, - чуть наклонившись, выдохнул Он. – Изломы прошедших дорог… Изломы настроения… Изломы стволов и сучьев… Я играю падения и взлёты ветвей… Оглушающий треск – это теперь мой главный скрипичный ключ… Ведь с чего-то должна начинаться музыка! Начинаться после… Начинаться, когда оборвано и закончено всё… Музыка не умирает…
- А ты помнишь себя Человеком?
- Вспомнил, когда увидел, как любуешься ты последним подарком Леса…Человек, как и музыка, умирает, когда становится неслышным любованье…
Я слушала его и пыталась запомнить эти затерявшиеся в извивах коры непонятные мне черты лица… Черты, похожие на прорези воспоминаний… Воспоминаний той жизни, в которой я ещё никогда не была… И пока я думала обо всём этом необъяснимом, в сосняки, окружающие ельник, нежданно ворвался Порыв. Он ворвался в образе ветра и разметал всё… И стёр образ вросшего в кору дерева Скрипача-Скрипа… Но я не успела пожалеть о том, что больше не вижу загадочные контуры, брошенной моему взгляду вековой сосной. Я не успела пожалеть, потому что вместе с Порывом ветра лиственный хорал высоко-высоко превознёс ораторию Леса….
Окружённая мятежным золотом листвы, я смотрела в свою раскрытую ладонь и чувствовала, как в крепеньком боровике сжимается дыхание вчерашнего Леса. Едва рождённое и уже нашедшее свое воплощение – Дыханье!
И вот я иду по листьям, как по рассыпанным годам… Иду, такая маленькая… С ветром исчезающая… Маленькая. Совсем…
До свидания!
(картина румынского фотохудожника Караса)