Сегодня исполняется 85 лет со дня рождения выдающегося русского, советского поэта Вячеслава Николаевича Кузнецова.
Вячеслав Николаевич Кузнецов - человек жизнерадостный, обаятельный, честный и достойный. Родился 20 октября 1932 года. За свою долгую творческую жизнь он написал более сорока книг стихов, стал лауреатом Всероссийской премии им. А.А. Прокофьева, был академиком Петровской академии наук и искусств. Вячеслав Николаевич всегда понимал: «Минуты, как и люди, неравны, хотя права им равные даны», и потому спешил жить и делать свои минуты, дни, жизнь значимыми, весомыми...
Председатель Союза писателей России, член Общественной палаты России, доктор исторических наук Валерий Николаевич Ганичев, еще при жизни Поэта писал:
«Успешное пребывание уже много лет на поэтическом подиуме Вячеслава Кузнецова сделало его стихи вроде бы обычным фоном лирического ленинградского-петербургского облика, но на самом деле нам следует более внимательно вслушаться в его поэтическое слово, почувствовать его смысл, увидеть истинный художественный образ, и вы поймете, что это поэт первого ряда сегодняшней русской поэзии».
(В.Н. Ганичев. Статьи, очерки, выступления: "Слово, Писатель, Отечество" - "Россия - Санкт-Петербург: История, литература, культура". М., 2013. с. 557.).
Очень много своего времени и душевных сил Вячеслав Николаевич отдавал работе с начинающими поэтами, обучению их основам поэтики и воспитанию в них лучших человеческих качеств. Среди начинающих посчастливилось быть и мне. Я считаю Вячеслава Николаевича своим первым учителем поэзии и бережно храню память о встречах с этим замечательным человеком.
Похоронен Вячеслав Николаевич Кузнецов вместе с супругой Мариной Леонидовной на Новодевичьем кладбище города Санкт-Петербурга, что на Московском проспекте.
Памяти Вячеслава Кузнецова. Лето 2017 года
Лето, июнь.
День солнечный на загляденье,
Перед Учителем я благоговейно стою,
С супругой он в уединении
Покоится на кладбища самом краю...
В поэзии много он славного сделал,
И званье Поэта с честью пронёс,
Огонь, воду, медные трубы изведал,
И выше себя, себя не вознёс.
Стихи его были просты и прекрасны,
Просты и прекрасны,
Как, собственно, жизнь,
Стихами он жил,
И жил не напрасно,
Покуда хватало здоровья и сил.
Последний свой день предсказал за полгода
И тихо ушёл в предначертанный час,
Его приняла в свои травы природа,
Но с нами Поэт,
Не покинул он нас.
Нет! Не умер Учитель,
Душа его с нами,
Поэты бессмертны,
В том сомнения нет,
Ведь их жизнеутверждающими стихами
Жил, живёт и будет жить белый свет.
Стою у могилы, стою молчаливо,
Умиротворение нарастает в душе,
Букашечка рядом ползёт боязливо
По свежей, омытой дождями траве.
Прошу у Учителя благословенья
На творческий всепоглощающий труд,
Прошу силы жить, прошу вдохновенья,
Биений души больших амплитуд...
Простившись, выхожу освещаемый солнцем
Мимо храма на Московский проспект,
Троллейбусом еду, град Петра за оконцем,
Гранитной огранки Невы парапет...
(13 - 23 июня 2017 года)
Твёрдо убежден, что память о замечательном Поэте и Человеке Кузнецове Вячеславе Николаевиче должна бережно сохраняться, регулярно должны издаваться книги его стихов и проводиться мероприятия, посвященные его творчеству.
Привожу здесь несколько стихотворений В.Н. Кузнецова из его книги стихов "Материк", издательства "Советский писатель. Ленинградское отделение", 1982 года. (Очень жаль, что ныне книги Поэта с большим трудом можно найти только в букинистических отделах книжных магазинов. Переиздания книг В.Н. Кузнецова по-видимому отсутствуют).
-------------------------------------------
Эскалатор
Два человека на ступень,
Нутро
метро
гудит, как кратер.
Он словно приводной ремень к ядру планеты —
эскалатор.
.. .Огней подземный пересверк, и век разрезан на потоки.
Те, слева, — вниз,
а эти — вверх;
мы — электроны, биотоки.
Какой могучий агрегат!
Мы в нем течем, как в циклотроне. И глаз таинственный агат смятенье в душу вдруг заронит.
Но участь общая у всех: как в музыке,
здесь все моментно —
улыбка,
взлет ресниц
и смех,
упавший звонкою монетой...
Ну — вздрогнешь!
Выхватишь лицо.
И что?..
К. чему твое смятенье? ..
Ведь эскалатор не кольцо,
он, словно жизнь, — без повторенья.
**
Ценил я время.
Я читал
в метро, в автобусах, в трамваях.
И, глаз от книг не отрывая,
себя смышленым я считал.
А те, с кем я, бывало, мчусь,
казались мне людьми пустыми;
сидят,
томятся, как в пустыне...
А я во власти дум
и чувств.
И вдруг увидел я глаза, —
уж где, теперь я и не вспомню, —
глаза, как небо,
но — огромней..,
В одном из них
была слеза.
И в ней,
тяжелой и скупой,
увидел я такое горе, что даже там,
у синя моря,
я сердцу говорил:
«Не пой!.,»
И вспоминал рельефность лба,
овал лица, слегка скуластый...
Какие резкие контрасты!
Какая трудная судьба!..
Я говорил себе:
«Ну, что ж,,
Читай.
И это пригодится.
Но только — всматривайся в лица,
Пойми живых, пока живешь».
**
Музыка распадается,
и умирают звуки,
мучительно умирают —
чайками на лету.
У старого дирижера
во сне отнимаются руки,
и он по ночам просыпается
в страшном холодном поту.
Сидит, нахохлившись горько,
и одиноко курит,
перебирая годы,
растаявшие, как облака...
.. И вот возвращается музыка,
Властная,точно буря,
музыка, пережившая
яростные века.
**
Не знаю, чудо иль не чудо,
но я сошелся с высотой
на уровне таком, откуда
Земля увиделась звездой.
Я не гадал — орлом иль решкой
плыла она среди планет.
Вся жизнь моя
предстала вешкой
на миллионной трассе лет.
Звезда мерцала...
небольшая.
Она плыла сквозь мглу веков.
И я не видел полушарья
коры земных материков.
Не видел тех крутых извилин
моей страдающей Земли...
Лишь вечность гукала, как филин,
пургой галактики мели.
Но все тревоги и печали,
боль расстояний и тоски,
нюансы чувств земных стучали
морзянкою
в мои виски!..
И я, припомнив день вчерашний,
представший ныне в наготе,
вдруг понял:
умереть — не страшно.
Страшней забыть о высоте.
**
Мы в юности несовершенны —
и угловаты, и резки...
С годами оседает пена,
седая пена — на виски.
И мы берем над миром шефство,
мы завершаем виражи.
И проступает совершенство,
и отступают миражи.
**
Не ладишь с правдой —
правит ложь,
Не говори, что ты не знаешь,
Живешь с пигмеями,
живешь,
их хлеб жуешь и —
привыкаешь.
Все думаешь, что ты умней,
а сам давно уже в капкане:
придет беда,
а ты — пигмей,
ты предал дело великанье.
НЕВСКОЕ УТРО
Седая изморось,
не иней,
а листья — выводок лисят.
В туманно-розовой и синей,
в прозрачной дымке Летний сад.
Пилястры строгие, как струны,
и в ртутных отблесках Нева.
Уже в душе запели руны,
но не пришли еще слова.
И в предвкушении блаженства
ты, щурясь, смотришь в высоту...
И вот как чудо совершенства
возникли кони на мосту!
**
Умирают птицы в полете
на небесных путях искони.
Но, земные по сути,
по плоти,
возвращаются в землю они.
Всходят травы упрямее перьев,
укрывая гнездовья собой.
И птенцы, в свои крылья поверив,
вновь штурмуют простор ветровой.
Все «курлы» да «курлы»
под солнцем;
небо гордой их силой полно.
Если сердце и разорвется —
разорвется в полете оно!
**
Человек красив в полете.
И седой — он молодой.
Приглядевшись, вы поймете:
он не властен над собой.
Над судьбой своей не властен,
хоть и спорил с ней не раз.
Это главный козырь счастья:
небо выбирает нас!
Тот, кто к солнцу взмыл однажды,
убедился навсегда:
утоляет ярость-жажду
не вино и не вода.
Всей душою,
смертной плотью
небу я принадлежу.
Человек красив в полете —
только это и скажу.
**
Не хочу неприкаянно плыть по теченью,
жить хочу, как и прежде, —
взахлеб.
Этих звездных ночей золотое свеченье,
этих дней небывалый галоп!
На плечах —
повседневности тяжкая глыба,
а слова мои в небе парят!..
«По теченью плывет только дохлая рыба» —
так в народе у нас говорят.
**
День —
земная клеточка
звездного литья,
как и ты, лишь веточка
в кроне бытия.
К веку сопричастности
мне не занимать.
Только бы на частности
жизнь не разменять.
Не уйти от главного,
тешась ерундой.
Быть в полете,
в плаванье...
Не лежать рудой.
Рвать тугие ленточки
с выдохом:
«Держись!..»
.. .День всего лишь клеточка,
но и это —
жизнь.